Мир Налы

Николсон Дин

– Очередной визит к ветеринару меня разорит, – пробормотал я себе под нос. – Но бросить не брошу. Рука не поднимется!

Той ночью мы заночевали в гараже в паре километров от Саранды. Щенок попил, но от еды отказался. Все, чего он желал, так это спать, чем с успехом и занимался все это время в переноске Налы.

Наш новый попутчик очаровал Налу. Крадучись она подходила к переноске и все принюхивалась. «Наверное, чует, – думал я, – что щенку худо». Близко подходить к щенку я не разрешал. Я подозревал, что он серьезно инфицирован. В наступавших сумерках мне все

мерещилось, как блохи прыгают по щенку и сосут его кровь, – это разрывало мне сердце.

Спал я в ту ночь плохо. Первое время я не испытывал ничего, кроме ярости. Люди, бросившие щенка на произвол судьбы, прекрасно знали, что он болен. Они бросили его умирать. «Каким бессердечным человеком нужно быть, чтобы так поступить?» – не переставал я удивляться, но мало-помалу мой мозг переключился на вопросы более насущные. Что же мне с ним делать? Когда я подобрал Налу, она была слаба, но в срочной медицинской помощи, в отличие от щенка, не нуждалась. А сколько займет его восстановление? Недели? Месяцы? Я был близок к отчаянию.

Не успев отправиться в путешествие, я вновь был вынужден остановиться на неопределенный срок и дожидаться, пока бедное существо поправится. И это после почти месячного простоя в Химаре! Предположим, я сделаю еще одну остановку, но что дальше? Куда его деть? Взять с собой? Но что это будет? Звериный цирк? Или Ноев ковчег? Нет, ну это никуда не годится! Безумие!

Но как бы я ни ярился, а бросать щенка было нельзя.

Наутро я созвонился с клиникой в Саранде. К моему облегчению, ветеринар говорил по-английски. Но больше всего меня обрадовало, что он брал больных и потерявшихся животных на передержку. Он обещал осмотреть щенка и сделать все возможное. Договорившись, что я позвоню, как приеду в Саранду, мы попрощались.

Больше всего меня беспокоили деньги. Прошлой ночью я переговорил с подругой из Шотландии, и она посоветовала просить помощи у подписчиков. Ни разу в жизни я не собирал пожертвований, но подруга в два счета все для меня устроила. Она завела страничку для сбора средств, а я разместил у себя в «Инстаграме» сообщение о помощи и ссылку на веб-сайт. К утру я обнаружил, что на счет вовсю поступают деньги. Десять фунтов тут, двадцать там, и вскоре сумма начала расти, словно снежный ком. К тому времени как я добрался до Саранды, на счету уже накопилось несколько сотен фунтов. Я выдохнул: этой суммы наверняка хватит покрыть все счета за лечение.

Я созвонился с ветеринаром, и он назначил встречу в городском парке, чем немало меня удивил. «Почему он не хочет встретиться в клинике?» – недоумевал я. Но волновался я зря.

Ветеринара звали Шем. Он оказался вежливым, добродушным малым и по-английски говорил хорошо. Шем сразу успокоил меня. Он осмотрел щенка и задумчиво покачал головой.

– Я никак в толк взять не могу, как люди способны на такое! – вдруг гневно воскликнул он.

Пока Шем занимался щенком, Нала успела обследовать парк и вернуться.

– Где вы ее нашли? – спросил Шем, поглаживая Налу.

– В горах Боснии. Как и щенка, ее выбросили на обочину.

Шем грустно улыбнулся и снова покачал головой.

– Мы

очень похожи, – сказал он. – У меня дома четыре собаки, но вполне могло быть и сорок четыре. Я бы хотел спасти каждое брошенное животное, если бы только мог.

– Да, мне знакомо это чувство, – кивнул я, взглянул на щенка, и сердце сжалось – выглядел он ужасно!

Шем смотрел на щенка не менее обеспокоенно.

– Думаю, ему от роду недели три-четыре. Я отнесу щенка в клинику, а затем заберу к себе – восстанавливаться.

– Сделайте для него все, что только возможно, пожалуйста, – сказал я. – Заплачу столько, сколько понадобится.

Шем удивленно взглянул на меня. Похоже, я не выглядел состоятельным человеком.

– Деньги – это, конечно, замечательно, – отозвался Шем. – Но самое главное, чтобы щенка кто-нибудь приютил.

Шем взглянул на часы, будто куда-то опаздывал, и сказал:

– Надо идти. Не против, если я заберу щенка?

Увидев мой обеспокоенный взгляд, он прибавил:

– Не бойтесь, он в надежных руках!

Словно в подтверждение своих слов, Шем покачал щенка на руках и погладил по голове.

– Ваш номер я записал, буду держать вас в курсе, – пообещал Шем.

– Удачи, дружище! – сказал я щенку на прощание и тоже его погладил.

Я смотрел вслед Шему с чувством выполненного долга. «Шем внушает доверие, – думал я. – Похоже, щенок в надежных руках».

Тем временем погода испортилась. На горизонте собрались огромные черные тучи, а температура опустилась на несколько градусов. Мы с Налой отправились на побережье, я разыскал укромное местечко и разбил палатку. «В Афины поеду, как только позволит погода», – подумал я.

Шем сдержал слово: тем же вечером он послал мне сообщение, что сделал щенку специальную ванну и все клещи, вызывавшие чесотку, погибли. Он высушил его феном, дал антибиотиков, накормил и уложил спать.

Сообщение от Шема успокоило меня, но дальнейшая судьба щенка не давала покоя, поэтому я зашел в «Инстаграм», чтобы подыскать ему новый дом и поделиться с подписчиками новостями. Наконец-то я придумал щенку имя. По дороге к побережью мне повстречалась вывеска с одним словом: «Балу». Я не знал, что это слово означало на албанском, но мне оно напоминало медведя из «Книги джунглей», и щенок даже чем-то на него походил. Подписчикам имя понравилось. За пару часов я получил несколько предложений от людей, желавших приютить щенка. Самым достойным мне показалось одно, поступившее от старой дамы из Лондона. Некоторые заинтересовались другими питомцами Шема и спрашивали его телефон.

Их доброта растрогала меня и даже немного укрепила во мне веру в человечество. Оставляя щенка Шему, я колебался, но теперь мои сомнения развеялись окончательно. Да и невозможно, тут Шем был прав, спасти всех брошенных животных в этом мире. В таком случае мое кругосветное путешествие закончилось бы лет этак через сто, если не больше. А еще мне бы понадобился огромный грузовик, чтобы возить всех питомцев с собой. К сожалению, одному такое провернуть не под силу.

Конец ознакомительного фрагмента.