Мир образов
Шрифт:
– принципы Адлера: желание власти или стремление к превосходству, комплекс неполноценности и принцип компенсации, теория жизненного стиля, чувство общности, креативная (творческая) самость, порядок рождения и соответствующие детские и личностные переживания;
– принципы интерпретации сновидений, изложенные в ставших уже классическими учебниках В. Бонайма и Э. Гутейля [10] , так же как и аналитические методы интерпретации, принятые в трансактном анализе, парапсихологии и аутотренинге (Шульца-Клауса), в религиозной и мистической семиологии.
10
Bonime W. Uso clinico dei sogni. – Torino: Boringhieri;
Несмотря на использование всех вышеперечисленных методов и принципов, основой для интерпретации образов и сновидений тем не менее служит краткое и лаконичное пособие по имагогике «Мир образов». Немногочисленность включенных в него понятий вполне окупается частотой их присутствия в психическом мире человека. Их почти навязчивая повторяемость и ограниченное количество обусловлены не столько исторической, жизненной практикой, сколько фиксированной универсальностью внутримозгового «компьютерного» механизма [11] . Именно введенная программа фиксирует стереотипность мира образов и типологию защиты Ин-се от постороннего влияния.
11
См. Образ и психическая динамика в книге Менегетти А. Учебник по онтопсихологии. Указ. соч. Прим. ред.
Поскольку монитор отклонения диалектически синхронно настроен на все наивысшие ценности общественной истории, мифологии, эпоса и религии, то, став их единственным и неустранимым хозяином, он фиксирует и таким образом подчиняет себе логико-лингвистическое поведение человека, становясь абсолютно недоказуемым, что и заставляет Ин-се постоянно сигнализировать об этой опасности. Можно сказать, что этот компьютерный механизм – тот самый антихрист, которому служат и поклоняются, принимая за истинного бога человека. До тех пор, пока данная культурная система продолжает действовать, пока враг остается прежним, Ин-се в своем упорстве кажется навязчивым: постоянное обращение к одному и тому же неподвижному предмету делает похожими врага и защитника. Этим объясняется общность символов.
Учитывая высокую степень адаптации компьютера в человеческой среде, вплоть до полного изменения культуры контекста, скажу, что он может легко обмануть человека и завладеть им. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с адаптивным пониманием теоретических предпосылок онтопсихологии. Монитор отклонения способен понять любую логическую систему и, став единоличным хозяином, использовать ее для собственной выгоды.
Критерий проверки знака, присущего человеческой реальности, базируется на трех универсальных принципах.
1) Каузальная/причинная природа символа.
Под «каузальной природой символа» следует понимать характеристики или проявления причинности, на которую указывает символ. Причинность-в-себе. Важен не символ, а то, что он дает или производит.
Если, к примеру, снится мышь, то следует спросить себя, а что такое мышь в реальности? Мышь – это грызун, который портит вещи и причиняет вред. Или кто-то видит во сне бабочку. Что такое бабочка? Это летающий червяк, насекомое, которое угрожает плодам и вредит урожаю. Если кому-то снится балерина, то спросим себя, что в реальности совершает балерина? Холостые вращения. Поэтому во сне этот образ всегда указывает на жизнь вхолостую. В другом сне, например, появляется кукла. Кукла – это безжизненная вещь, и ее образ указывает на то, что сновидец сам стал пустышкой.
2) Функциональная действенность для субъекта.
Значение/ценность символа зависит не от свойств
12
Подробнее о константе «Н» как о форме, которая определяет событие «человек», см. в книге Менегетти А. Этический критерий человека. – М.: БФ «Онтопсихология», 2008.
Человек есть мера всех вещей. Любой выбор определяется не ценностью вещи как таковой, так как в этом смысле все сущее положительно или нейтрально, но исключительно ее полезностью для сновидца. Критерием позитивности или негативности той или иной вещи является наличие или отсутствие ее биологической и утилитаристской функции для субъекта.
Так, например, если человеку снится, что он готовит рыбу, это означает удачный улов, успешную рыбалку, экзистенциальный успех, то есть усиление жизненного инстинкта, поскольку рыбное блюдо питательно для нашего организма.
Действенность символа обусловлена его «отношением к…». Для определения позитивного или негативного характера образа недостаточно культурных параметров контекста и традиций, так же как и верований или привычек, сводимых к архетипам универсального бессознательного. Нельзя опираться в этом и на уже установленную ценность какой-либо вещи или человека, подтвержденную опытом недавнего прошлого. Все меняется и поэтому требует постоянной перепроверки.
Истина познается по плодам, и лишь по ним можно определить, на каком дереве они выросли. Подтвердить или опровергнуть ценность причинного знака могут только вызванные им в субъекте эффекты. Под «эффектами» я понимаю конкретную функцию или успешный исход, получившие наглядное подтверждение согласно организмическим канонам, через экзистенциальное здоровье субъекта, в экзистенционально-историческом значении. Позитивно все, приносящее здоровье и удовольствие, увеличивающее действие и опыт бытия в непосредственности «здесь и сейчас» конкретного существа. Все остальное негативно.
Приведу несколько примеров. Предположим, мне снится, что у меня загорелся автомобиль, бушует пламя, и вдруг откуда-то появляется человек, продающий воду. Если я охвачен пламенем, а он продает воду, следовательно, для меня жизненно необходимо то, что он мне предлагает, то, чему он меня учит. Если я тону и вижу свою бабушку, льющую воду в колодец, в котором я тону, значит, именно в отношениях с ней коренится причина возникновения моих проблем. Необходимо увидеть эффект, то есть результат действия, совершающегося в онейрическом контексте, в котором нахожусь я, спящий. Позитивность причины оценивается по производимым ею для субъекта функциональным эффектам. Мы можем определить позитивность онейрической ситуации, опираясь на следствия, которые она порождает в материальном и биологическом плане.
Первое революционное открытие онтопсихологии в интерпретации сновидений состоит в том, что при толковании сновидений необходимо исходить из действенного биологического значения для функциональности субъекта, видящего сон, а не из мифического, культурного или стереотипного значений, которые чужды природному действию. Например, некоей женщине снится, что она оказалась в церкви. Это великолепная, роскошно убранная и чистая церковь, в которой нет окон и повсюду горят свечи. С онтопсихологической точки зрения этот сон означает, что женщина находится в опасности, поскольку в церкви тело не питается, не живет. Базовым критерием неизменно остается биологический и функциональный утилитаризм субъекта, видящего сон.