Мир Падшего. Дилогия
Шрифт:
– Хейлин. Мне кажется, у вас совсем нет настроения заниматься. Зачем мешать работать всем остальным, идите. Идите и подумайте, как будете сдавать сессию. Идите домой, в институте нечего делать с таким настроением. Не забудьте, вам завтра к семи.
Но даже такие вещи, как работа, не смогли испортить мышкиного настроения. Странно, подумала она, какая разница, во сколько вставать, что есть, где и с кем быть. Странно, удовольствие от процесса познания себя и Вселенной так огромно, что никто и ничто не может его омрачить. Я целый прекрасный
Но люди предпочитали сосредоточенно трудиться, словно куклы, которые надо дергать за веревочки. Сейчас они казались Лике двухмерными, как плоские деревянные плашки. Они дергали ручками и ножками, двигались, сталкивались, обходили друг дуга. Одни взлетали вверх, почти к кукловоду, возносясь над своими сородичами, другие падали вниз с обрезанными веревочками. Кто-то судорожно болтался на последней нитке, боясь ее разорвать. Какие забавные эти люди? Что вы делаете? Зачем боитесь? Зачем отбрасывать от себя все, кроме двухмерного, грубого материального мира? Мы же другие. Смотрите, в нас все есть. Мы все можем! Наконец раздался долгожданный звонок.
Мор-Ган подошел к Бэкку, Шон направился к Лике:- С праздником.
– Начал он, довольно издалека.
– Хорошее настроение?
– Ты не представляешь!
– Лика была готова рассыпаться ярким фейерверком.
– Наоборот, все очень хорошо видно. Куратор пытался до тебя минут пять докричаться. А ты сидишь как истукан с дурацкой улыбочкой от удовольствия на лице. Это что, новая супермедитация, типа,- мне так хорошо, что я сейчас умру от удовольствия? Ты была такая... Такая восторженная. Я бы даже сказал, что это высшая степень экзальтации. Такую, рисуют на иконах у святых, во время молитвы. Ты чем была занята?
– Такая улыбочка бывает у всех малолетних идиоток после первого оргазма.
– Дополнил Шона Мор-Ган. Бэкк вздрогнул, отпрянув подальше от ликиного рюкзачка.
Лика не обиделась, только пожала плечами и улыбнулась странной, все понимающей улыбкой. Лобо покачал головой, сплюнул через плечо и пошел отдыхать в коридор.
– Замечательно.
– Качая головой от недоумения, продолжил Шон.
– Значит ты не обидишься, если я скажу, что Назир не хочет ехать к тебе с Клариссой.
– Почему?
– Совершенно искренне удивилась Лика,- они же так замечательно ладили. Что случилось?
– Ничего. Знаешь, она как все. Очень обычная, земная женщина.
– Кто, Кларисса? Много он понимает!
– Лика изумилась. Пыталась объяснить какая у нее подруга, получше подбирая слова.
– Глупости! Она... Она, как свирель в заколдованном лесу, ее музыка может быть проста, и слегка сиреневая. Нет, скорее, бледно-лиловая, как первые лесные фиалки. Но это только первое чувство. В ней колышутся серебряные деревья, тихо звенит осинник, трава
Бэкк уставился на Лику, как на душевнобольную. Шон играл желваками: - Прости, что прерываю твои поэтические возлияния, но ты давно ее видела? Не буду спорить, возможно, все это описание к ней и подходит, но не все способны видеть в женщинах тайну, рощи, облака. Может стоит спуститься с небес на землю?
– Но тогда, на вечеринке. Помнишь?
– Да - да. Помню. Тогда мы все были совершенно очарованны твоими подругами. И Кларисса произвела впечатление. Назир, он был околдован ее мягкостью, прелестью, но...
– Не тяни!
– Понимаешь, все это в прошлом. Она конечно, очень симпатичная женщина, в ней много всякого такого. Но если раньше это воспринималось, так таинственно, непохоже на всех остальных, то теперь она совсем другая. Обычная женщина, более жесткая, хитрая, хищная, что ли. Раньше она была похожа на дух старой Земли, теперь она хочет быть похожей на кого-то другого. Она ищет этого кого-то, но себя потеряла. Самое смешное, что ей не хочется искать себя, она ищет другого, с кого можно сдернуть подходящий образ.
– Может быть, она боится быть сама собой? Ей помочь нужно. А вы?
– А мы, по-твоему, кто? Служба спасения потерянных душ? Вот ты сегодня то же совсем другая, не такая как обычно.
– Вы, по-моему, циники. А я, всегда я, просто сегодня мне хорошо. Вас это что, задевает?
– Вот! Это совсем другая Хейлин, наконец, похожая на себя. Конечно циники, неужели есть неиспорченные жизнью души, которые в этом сомневаются?
– С издевкой произнес, подкравшийся со спины Вейс.
– Что с тобой сегодня, сестричка?
Лика посмотрела на Серджио с недоумением. Он открыто фальшивил. Изменял гармонию звучащей в нем музыки, с тем, чтобы она казалась более грубой и грязной.
– Другая была лучше?
– Понятнее, поэтому лучше. Забудь. В тебе все время что-то да меняется, к примеру, прическа. Сколько ты выложила за этот прикид?
– Ты мне надоел.
Шон усмехнулся увидев надутые ликины губы, Вейс хмыкнул и пошел за другими выходцами их гнезд, болтаться по коридору. Обратно не один из вышедших еще не вернулся.
– Я не это хотел сказать.
– Продолжил Шон.
– Знаешь, тебя слишком много, ты не большая, не это. Хочется увидеть, где заканчивается твое я, но не видишь, открываешь еще одну дверцу, потом еще и еще. А потом новый сюрприз, в тот самый момент, когда ты решил, что их больше не будет, как сегодня. Можно изучить твои привычки, характер, но никогда ну узнаешь, чего от тебя ожидать. Вы сегодня с Ру, чем в коридоре занимались, только честно.
– Диван таскали. Из коридора в преподавательскую.
– Лика, казалось, расстроилась.