Мир Падшего. Дилогия

Черепанова Елена Владимировна

В самом конце учебной пары Рудольф неосторожно спросил:- Вопросы?

– А почему для введения в транс используются сочетания красного и черного на белом фоне?
– Тут же, как чертик из табакерки выпрыгнула со своим вопросом Кер.

– Там нет никакого фона, - возмутился Клозе.
– Это триколор, белый можно менять, но такое сочетание проще в работе.

– Меня интересует, почему именно такое сочетание используется для погружения в транс.
– Не унималась Лика, - с психологической точки зрения этому есть объяснения?

– Кер, давайте с вами продолжим после обеда. Если я правильно понял, вас интересует сочетание цветов в рабочих косицах.

Лика

активно закивала. Рудольф обреченно вздохнул. Эти прописные истины в гнездах узнают с молоком матери и обычно не обсуждают. Конечно, Кер не из гнезда.

– Кер, плетение и его законы базируются не на сочетаниях цветов, а на их активных доминантах и ритмах.

После занятий, идя домой и позже, отдыхая, Лика размышляла о том, какой приятный выдался день. Хорошо начался и замечательно прошел, Мышка обожала получать полезную информацию. Правда Рудольфу пришлось увеличить темп занятий и даже задерживаться на перемены. Но зато теперь у нее есть возможность подумать и поэкспериментировать в свое удовольствие с этими косицами. Вопрос где? Ответ напрашивался сам собой, отчего же не в подъезде? Хорошо бы еще Зарона немного раскрутить на информацию.

У Лики сложилось устойчивое впечатление, что сосед знает гораздо больше, чем положено обычному врачу, даже закончившему академию Мор-э-Рии. И это может оказаться еще интереснее, чем мандалы, валькнуты и косицы. Мышкины мечты бродили вокруг одного дома в Остролистном переулке. Она воображала как возьмет краски и раскрасит стены в их подъезде, чтобы всегда быть на занятиях со светлой головой и до верху наполненной энергией. Лика представила себе вязь оранжевого, голубого и зеленого цветов. Это совершенно ошеломительно. Хейлин не заметила, как пропустила мимо себя нового преподавателя института, странненького старичка с забавной фамилией Гамус. Старичок с удивительно молодыми глазами проводил ее острым взглядом, словно отпрепарировал, и остался стоять у соседнего дома.

Мышка, погруженная в свое цветное воображение, даже не заметила маявшегося на крыльце Тони вар Форнела, пока не столкнулась с ним нос к носу.

– Ты чего?
– удивилась Хейлин.

– Поговорить надо, - огрызнулся Тони, - но не здесь. Пойдем, посидим.

– Где?

– Где хочешь. Хочешь, пойдем в Золотой пестик?

– Нет, спасибо, но я иду домой.

– Нам нужно серьезно поговорить, Кер!
– Возмутился Тони.

– Ладно, - согласилась в такт своим мыслям Хейлин.
– Тогда пойдем ко мне.

Они поднялись на третий этаж. Рядом с ликиной дверью маялся Аллан. Лика удивленно вскинула брови.

– Меня впустил господин Зарон, - промямлил Бэкк, отводя глаза от Тони. Мышка, стоя у двери, лихорадочно вспоминала, где же у нее лежат лекции Клозе. Потом решила, что на кухне их, скорее всего, нет.

– Проходите, раздевайтесь и идите на кухню. Это прямо, сами найдете.

– А почему на кухню?
– Удивился Тони.

– Потому что, у меня сейчас по графику второй ужин, - любезно соврала Мышка. Она прошмыгнула впереди парней, чтобы зажечь свет. Аллан заинтересованно осматривался, Тони хмурился. Лика включила чайник.

– Я переоденусь, а вы устраивайтесь, как удобно, сейчас будем пить чай.

– Не торопись!
– раздался за спиной чей-то шипящий голос. Лика подпрыгнула, разворачиваясь в прыжке на сто восемьдесят градусов. На входе стоял злющий, как буква "зю" Стрэсс.

– Привет, Стрэсс, я быстро переоденусь и вернусь. Я быстро.

Лика шмыгнула мимо него, чтобы замести следы преступления и спрятать лекции. Больше для конспирации, она вырядилась в коротенький розовый халатик из блестящего

атласа с кружевом и тапочки, изображающие нечто воздушно-пушистое в тон халатика. В таком легкомысленном виде с кружевной рубашечкой под халатиком она впорхнула на кухню. И замерла, пораженная необычной реакцией. Да, ведь они меня в первый раз видят в коротенькой юбочке, спохватилась она. Да еще такой нежный розовый цвет. Из под расходящихся пол халатика, пикантно высовывался край еще более короткой шелковой, почти невесомой рубашечки, отделанной льежским кружевом. У Стрэсса чуть не отвалилась челюсть. Высокая и худенькая, с талией, перехваченной широким шелковым поясом Лика выглядела как полупрозрачная бабочка с голыми коленками, точнее голыми ногами во весь рост.

– Чай?
– попыталась разрядить затянувшееся молчание хозяйка. Она достала сливочно-фруктовый торт и конфеты из белого шоколада с орехами и ромовым пралине. Мышка часто ругала себя за любовь к нежному бельгийскому шоколаду, и это тогда, когда свой Российский должен был быть не хуже. Но ничего поделать со своей вредной натурой не могла.

– Садитесь, у меня как раз четыре стула, на всех хватит, - улыбнулась она милой, детской улыбкой.
– Садитесь же!

Она села, махнув полами халатика. Дура! подумала она, почти вслух. Халатик и рубашечка бессовестно задрались, уже почти ничего не прикрывая. Ну не отдергивать же. Тони и Стрэсс нахально изучали ее фигуру, точнее, ее ноги. Бэкк, слава богу, думал о чем-то своем. Пуговиц на этом халатике вовсе не предусматривалось, поэтому полупрозрачное кружево рубашки и белье, которое было под ней, предстали во всей красе, открывая больше, чем скрывая. Да, всего не учтешь, грустно думала Лика. Ее грудь, прикрытая, только тонким кружевом стояла как солдат в почетном карауле, красуясь маленькими сосками. Стрэсс сделал попытку на чем-нибудь сосредоточиться.

– Э...э, м...м, принцесса...
– Неудачно начал он.

Аллан и Тони испуганно вскинули головы от рубашки.

– Э...э...э, - попытался продолжить свою мысль Стрэсс.
– Может быть тебе лучше одеть что-то менее отвлекающее от мыслей.

– Что именно?
– невинно уточнила Лика, предательски краснея.

– Брюки и свитер.
– Подсказал третий хранитель.

– Жарко же?
– Возразила ему Лика, скорее из чувства противоречия.

– Тогда брюки и рубашку, - не унимался Стрэсс. Лика обиженно посмотрела на мужчин, никогда их не поймешь, и пошла переодеваться, с высоко поднятой, якобы обиженной головой.

– А то на нее даже неудобно ругаться, - прошептал в след Стрэсс.

Когда она вернулась в синей рубашке и широких черных брюках, торт уже нарезали. На лицах всех троих появилось разочарованное выражение. Ну вот, подумала Лика, на них не угодишь. Теперь-то им, что не нравится? Одежда висела на Лике мешком, потому что после реструктуризации она похудела на двадцать килограмм. Тони не скрывал, что изменения в туалете хозяйки лично ему совершенно не понравились.

– Раньше было лучше, - ворчал он.
– Хоть на женщину было похоже.

Лика нахмурилась. Младший вар Бэкк исправился.

– Все же раньше было симпатичнее, чуть-чуть.

– Из крайностей, нужно выбрать среднее.
– Осознал свою ошибку Стрэсс.

– Я в третий раз переодеваться не пойду, если так не нравится, предупреждайте меня о своих визитах заранее.

Бэкк снова тяжело вздохнул, Лика разлила чай. Все молчали.

– Давайте по порядку. Кому от меня что нужно? Тони, ты крайний.

– Почему я, - возмутился Тони.

– Ну не Стрэсс же, он как родной.
– Удивилась Лика. Стрэсс нахмурился.