Мир Падшего. Дилогия
Шрифт:
– Где отец, у себя в нижнем кабинете?
– Он бросил пальто на стойку у охранников, туда же полетело шелковое кашне и перчатки.
– Интересно, где эти придурки? Дэн, ты моего кузена нигде не видел?
– В загонах, солей вар Бэкк, работают.
– Как бы нехотя ответил старший охраны.
– Увидишь кого-нибудь из вчерашних фуражиров, срочно гони их к отцу! Сейчас они у меня получат!
– Аллан с сосредоточенным выражением на лице помчался по лестнице вниз, в гнездо.
– Что это с младшим?
– Удивился напарник Дэна, немного расслабляясь и позволяя себе облокотиться на стойку между колонами. Он что белладонны наглотался?
– Кто его знает? Вечно из себя самого главного строит. Это ему подай, то принеси. Видишь, Симон с парнями, вчера четыре дармовых субстрата приволок, так мало того, что ему не заплатили
– Ну, а они?
– А я что, знаю? Меня за субстратами никто не посылал!
– Да, брось, Дэн, главному сроду не угодить, одни тумаки заработаешь.
Гнездо своими ярусами - этажами врезалось в землю с энергией и скоростью строящегося термитника. Впрочем, и своей социальной структурой оно напоминало муравейник или улей. Каждый сверчок, знай свой шесток. Окончательно разъяренный Аллан мчался по второму ярусу гнезда в сторону отцовского кабинета, точно за ним гналась стая волков. Молодые парнишки из младших семей драившие коридор, успели только прыснуть в разные стороны. Грязи в гнезде не терпели, а младший Бэкк только и занят тем, чтобы выискивать недостатки в чужой работе. Действительно, когда ничем не занят, поневоле начнешь цепляться к другим. Младшему отчаянно завидовали, Аллан торопился. Не каждый день ему предоставлялась редкая возможность загнать кузену пару иголок под ногти. Так ему и надо, придурок. Вечно отцу доносит, что, да сколько не так делает его младший солей. Ставит из себя черте - что. Когда в позапрошлом году Аллана вернули из колледжа, слишком накладно было платить в джель Сюр, да и тот год для гнезда был не шибко удачным, Симон долго ехидничал, типа, что вы от этого солей хотите. Всю жизнь, на женской половине дома на подушках провалялся. Нормальной жизни и не нюхал. Тогда все гнездо над ним подхихикивало. Теперь, слава богу, заткнулись. Самому Симону, слабо было поступить! Он на втором экзамене с треском провалился, и институт показал кузену на дверь. Аллан несколько дней пыжился и жутко гордился собой.
Симон тогда сказал, что если бы он, как Аллан несколько лет проучился в колледже высшей магии на Маре, он бы тоже с легкостью... А после реструктуризации кузен и вовсе заглох. Аллан на полном ходу без стука влетел в кабинет отца. За столом сидели старшие расчетчики, старый домоправитель Рэйб, дядюшка Вейлан, отец Симона, и старший технолог гнезда. Отца не было. Пришлось затормозить.
– Хотелось бы сказать, вечер добрый, господа, но боюсь, что не могу. У гнезда неприятности. Где отец?
– С ходу выпалил Аллан.- Он нужен срочно!
– Переоденься! Будет, по гнезду в городском бегать, заразы нанесешь!
– Скомандовал дядька.
– Отец увидит, голову оторвет!
– Сейчас, переоденусь, где он?
– Не унимался младший Бэкк.
– Приспичило? В холодильнике.
– Недобро, как показалось Аллану, усмехнулся дядюшка.
– Что сегодня такой шебутной, поди к себе, переоденься!
– Да иду, я иду!
– Деньги, что ли нужны?
– Хмуро спросил старый Рэйб.
– Да какие сейчас деньги, не нужны они мне! Ректор нам сегодня такой скандал закатил, я не знал, куда глаза прятать! Городские власти приходили.
– Аллан многозначительно махнул рукой и побежал переодеваться. В холодильник, действительно в городском нельзя, он не маленький, все понимает. Это только кажется, что делает по своему.
Аллан вбежал в раздевалку торопливо скидывая с себя ботинки и институтский костюм. Раздеваться до белья в гнезде всегда было холодно. Температура в подземных ярусах никогда не превышала четырнадцати градусов по Цельсию. Он недовольно прыгал на цыпочках, впихивая свое тело в теплое нижнее теплое белье - кринг, потом одел замшевые, из кожи ягненка лосины, толстые шерстяные носки, эльфийской работы кожаные ботинки, сшитые без единого гвоздика, на рыбьем клею специально для него. Быстрее, торопясь, натянул толстый свитер - сорет. И согревшись, уже медленнее накинул сверху меховой плащ с разрезами на рукавах и с глубоким капюшоном. Повертел в руках берет с меховой кистью, отличительную деталь законченного туалета солей гнезда. Берет он очень любил одевать, кузен сразу жутко злился. Когда беседуешь с полностью одетым солей грубить нельзя, и первым начинать говорить нельзя. Очень удобно, когда общаешься с бандой Симона. Но сегодня Аллан
Отец проверял запасы вместе со своим экономом и старшим поваром. Они пересчитывали туши, висевшие на крюках. Туши это все, что оставалось от людей после работы на чаше. Не пропадать же добру. Аллан сглотнул слюну. Хотелось есть. Туши, в свете синих ламп казались страшными, синими, с черными потеками крови на руках и шее. Раньше, когда Аллан был совсем маленьким, он пугался заходить в холодильник. Симон, сын младшего брата его отца, рано женившегося, был старше него на тридцать с лишним лет. Поэтому вечно его шпынял, а как-то даже запер в их старом английском гнезде. Отец тогда уехал с дядькой по делам. Лампы светили мертвенным цветом. Тела, висевшие на подвижных крюках пугали. Совсем как ожившие мертвецы, раскачивались от прикосновения, казалось махали руками. Головы с тел лежали на отдельной полке, смотрели на него открытыми мертвыми глазами. Симон и его приятели ржали. А он, маленький и запертый проревел часа полтора с трупами на крюках, пока не приехал отец. Симона тогда выпороли, и больше кузен его в холодильнике не запирал. Но при любой возможности не забывал сделать гадость. Впрочем, это было давно, потом повторилось в Арденнах. Аллан низко склонился перед отцом, прижав правую руку к груди.
– Что случилось?
– Отец бросил на него недовольный взгляд. Ох и молод его сын для солей, как обычно, подумал он. Рано ему, учиться, рано работать, дите еще. В гнездах взрослели поздно, а Аллану не было и полувека. Для человека это сравнимо с тринадцатилетним подростком. Однако, единственный наследник, старший и пока единственный сын всегда стремился быть первым, правильно хотел быть во всем лучше других подростков. Похвальное качество. Мальчик сам научился рано читать, почти с пеленок, лет в пятнадцать. У него отличные способности к расчетам, он прекрасно прошел реструктуризацию. Арасту вар Бэкку позвонил сам декан, поздравил. Просил прислать машину за сыном. До получения Алланом диплома полного мага исполнять обязанности солей гнезда будет Вэйлан. Что мальчик сегодня так разволновался? В институте случилось что?- Вернулся, так что ты хотел?
– Отец, вы в курсе, где Симон и его бригада взяли мясо?
– Едва сдерживая нетерпение, выпалил Аллан.
– Нет, и где?
– В школе, напротив нашего института! Ректор сегодня по этому поводу устроил всем студентам дикий разнос. Пришла милиция, допрашивали охрану, преподавателей. За каждого из нас отчитались перед человеческими представителями поименно. Преподаватели в бешенстве. Требуют, чтобы субстраты рядом с институтом никто не смел выбирать. А куратор прямо сказал, что скоро мы гадить под себя начнем! При всей группе, так и сказал! Я Симону ничего пока говорить не стал, ему говорить бесполезно! Институт требует брать субстраты не ближе, чем в центре города, так чтобы никто не мог придраться.
Старый эконом нахмурился, сбился со счета. Ясно дело, молодежь, им бы все по быстрому, все тяп-ляп. Отец неприятно усмехнулся, глядя на сына.
– Ты ел?
– Нет, нам последним занятием теперь постоянно биоэнергетику ставят. А меня после реструктуризации, до сих пор подташнивает и шатает.
– Я тебе что сказал? Бери шофера, еще врежешься в кого-нибудь.
– Все ездят сами.
– Ты не все! Кроме того ты младше других на треть!
– Кер еще младше, пап!
– Дурачок, твоя Кер человек!
– Ну да, человек, как же! Нашел человека! Это просто монстр! У нее первой началась реструктуризация, я сам слышал, о чем куратор говорил с Вейгом. И она у нее пошла по гнездовому типу. Это во-первых. Во-вторых, я сам слышал слова декана, что на классификации она показала такой результат, какой лорду Ни Фэру в Альвэ не снился.
– Ну-ну, так уж не снился?
– Пап, честное слово, я же сам слышал, не от парней! Нас куратор отправил с Кер в деканат, после того, как мы подрались. Мы из деканата вышли, а преподаватели обсуждали что почем. Пап, даже они Кер боятся! И еще, они трусят теперь ее из института выкинуть!