Мир пауков. Башня и Дельта

Уилсон Колин Генри

— А это что такое? — поинтересовался юноша.

— Самый ценный здесь предмет. Он один стоит больше, чем весь этот город.

— А чего он делает?

— Для начала он создает меня.

Найлу вспомнились легенды о сотворении мира, что в детстве рассказывала мать.

— Это… Бог? — спросил он робко, сам стесняясь своего вопроса.

— Ну, нет. Это всего–навсего машина.

— А я думал, создавать может только Бог.

— Не совсем так. Ты же создаешь меня.

Утверждение было настолько нелепым, что Найлу оставалось лишь сидеть, вытаращив глаза.

—

Я реагирую на твои вопросы и ответы. Даже моя внешность заимствована из твоей памяти.

Найлу потребовалось время, чтобы все это осмыслить.

— А башня?

— Эту башню создали люди, прежде чем оставить Землю. Вначале здесь предполагалось создать музей — место, где воссоздается история планеты и человеческого общества. Когда строительство уже близилось к концу, людям стало известно, что Земле предстоит пройти через хвост огромной радиоактивной кометы.

— А что такое комета?

— Сейчас покажу. Смотри.

Не успел старец договорить, как небосвод на глазах изменился. Полная луна превратилась в узенький месяц–серпик, зависший над силуэтами зданий. Неожиданно преобразились и сами здания. Их окна наполнились светом, а фасады тех, что выходят на площадь, заиграли фонарями подсветки. А на южном небосклоне, прямо над главным проспектом, распустил космы мохнатый огненно–белый султан света, отягченный в нижней части зеленоватым светящимся наконечником. Это чем–то напоминало застывший росчерк падающей звезды. Найлу много раз доводилось видеть их в пустыне, но то, что показалось сейчас, было огромных размеров и висело неподвижно.

— Комета Опик, — пояснил старик. — Голова у нее тысяча двести миль в диаметре, а кома — оболочка, окружающая ядро, — пятьдесят тысяч миль в поперечнике. Хвост длиной более семи миллионов миль.

Она, кстати, не такая грозная, как кажется. Голова у нее состоит из крохотных частичек, в основном не больше песчинки. Даже врезавшись в планету напрямую, она не наделает серьезных разрушений. Но Опик явилась откуда–то из–за пределов Солнечной системы и несла мощный заряд радиации, то есть содержала вещества, способные погубить все живое. У людей оставалось около года, чтобы приготовиться к эвакуации — вынужденному выселению. Больше ста миллионов человек — подавляющее большинство жителей — отбыли на гигантских космических транспортах. Но прежде чем уйти, они достроили эту башню — для той эпохи, когда люди вернутся.

Найл сокрушенно покачал головой:

— Я мало что понимаю.

— Вот для этого и выстроили башню, чтобы люди будущего уяснили всю картину.

— Боюсь, я непрошибаемый болван, — вздохнул Найл.

— Неправда. Твой ум способен вмещать ничуть не меньше, чем ум создателя машины Торвальда Стиига. Только Стииг давно умер, и тебе трудно понять его язык.

— Но ты же сам сказал, Стииг — это твое имя.

Старец улыбнулся.

— У меня есть право зваться этим именем. Я все, что осталось от ума Стиига. — Он указал на черный короб. — Видишь ли, в комнате меня, по сути, и нет. Я нахожусь внутри этого компьютера. На самом деле ты говоришь не со мной, а с ним.

— А компьютер — что такое?

—

Ни один из твоих вопросов не останется без ответа. Но на это уйдет немало времени. Ты желаешь остаться, пока не удовлетворишь свое любопытство?

— Да, конечно. Только…

— Ты переживаешь за мать и брата.

Найла пронизал суеверный страх. Не очень приятно ощущать, когда даже тайные твои мысли как на ладони.

— Откуда ты знаешь?

— Ты привлек к себе внимание — не мое, а скорее Стигмастера, — собеседник кивнул на компьютер, — когда привел в действие летательный аппарат в пустыне. С той самой поры мы наблюдаем за тобой. Это Стигмастер вызвал тебя сюда нынче ночью.

— Зачем?

— И на этот вопрос будет дан ответ. Но прежде есть множество других сведений, которые тебе необходимо уяснить. Ты готов приступить сейчас? Или сначала поспишь?

— Я не хочу спать. Кроме того…

— Ты беспокоишься о матери и брате.

— Да. Я боюсь, что Каззак может навредить им, когда узнает, что я исчез.

— Он ничего с ними не сделает. Он не осмелится сообщить Смертоносцу–Повелителю, что позволил тебе уйти. Поэтому сделает вид, что держит тебя во дворце под своим наблюдением. А с матерью и братом будет обходиться как с почетными гостями, потому что знает: пока они у него во дворце, ты неизбежно возвратишься.

— Откуда ты знаешь? Ты можешь читать его ум?

— Ну, не в таких тонкостях, как ты. Но и за Каззаком мы наблюдаем довольно давно. Мы можем предсказывать его реакции. Этого человека, несмотря на хитрость, понять несложно.

— А Смертоносец–Повелитель? Ты можешь понимать его ум?

— Причем запросто. Видишь ли, единственное его желание — удерживать власть над Землей. А на данный момент больше всего ему хочется уговорить тебя помочь.

— Почему?

— Он боится, что существуют другие подобные тебе. Он жаждет найти их всех и уничтожить. После чего не пощадит он ни тебя, ни твоих родных.

Найл сам подозревал нечто похожее, однако слышать все это — так напрямую, безжалостно — было тяжело. Внутри похолодело.

— И что, он непобедим? — спросил юноша.

— Тогда он бы тебя не боялся.

— В таком случае как я могу с ним покончить? — резко спросил Найл.

Старец покачал головой.

— Ты слишком торопишься со своими вопросами. Надо начинать с основы. Пойдем со мной.

Проходя мимо Найла, старец чуть задел его рукавом. Юноша ничего не почувствовал, но вместе с тем послышалось, как сухо шелестнула одежда; так же он воспринимал и глухую поступь по ковру.

Он проследовал за старцем в дымный столп, и вновь его окружил белый туман. Тело невесомым перышком поплыло вниз.

Едва лишь выйдя, Найл сразу понял, что это опять чародейство Стиига: такая залища никак не могла бы уместиться в стенах башни. Глазам открывалась широкая галерея в полсотни метров длиной. Стены — в пышных, голубых с золотом гобеленах, меж ними — множество картин. На равных промежутках друг от друга стояли постаменты с бюстами и статуями. Хрустальные люстры свешивались с затейливо разрисованного потолка.