Мир первый: Деймос
Шрифт:
Никакой угрозы не было. Что ж, теперь понятно, почему волшебное кольцо, которое дал мне Рональд, не призвало броню. Оно не посчитало, что его обладателю что-то угрожает.
Кость в пасти гарма с сухим треском сломалась.
— Плюнь. — Велел я.
Пес с явным сожалением выполнил команду и затрусил дальше по коридору. В этот раз я не отставал — света от меча хватало, чтобы видеть на несколько метров вперед. Сам Реквием использованию себя в качестве фонарика не обрадовался. Его воля призывала меня немедленно найти соперника
Мне удалось подавить волю меча. Но надолго ли? Голос Реквиема в голове звучал все назойливее и назойливее. Если ничего не предпринять, то он сведет меня с ума. Нужно поспешить.
Кажется, впервые я пожалел, что в очередном подземелье никто не пытался меня убить.
Гарм стоял у стены и терпеливо дожидался меня. Мы пришли к тупику — земляной тоннель кончался сплошной каменной породой. Но удивляться не приходилось. Наоборот, чего-то такого я и ожидал. Глупо надеяться, что тайный ход закончится распахнутой настежь дверью и красной ковровой дорожкой.
Надо поискать выход.
Я приблизился к стене и начал простукивать ее рукоятью меча. Реквием от такой наглости обрушил на мой разум столь мощный порыв гнева, что я не сдержался и ударил рукоятью по камню с такой силой, будто собирался проломить кому-нибудь череп.
К моему удивлению стена поддалась. Небольшая ее часть просто ввалилась куда-то внутрь. В ноздри сразу же ударила чудовищная вонь. Я даже зажал рот рукой, пытаясь подавить сильный приступ тошноты.
Я быстро пришел в себя и методично заработал рукоятью Реквиема, расширяя пролом. Удивительно, но, несмотря на тяжелые и ритмичные удары по твердому камню, на рукояти меча не осталось и следа. Зато этот самый след остался в моем сознании — Реквием посылал туда настолько сильные призывы, что я зубами заскрипел от злости.
Но у происходящего имелся и положительный аспект — из-за приступа ярости я почти не обращал внимания на запах.
Наконец, работа закончилась. Отверстие стало достаточно большим, чтобы я смог протиснуться. Медлить дальше не имело смысла, так что я отшиб несколько острых камней, и полез в разлом. Гарм не отставал.
Мы вышли на небольшую площадку где-то посредине большого каменного колодца, диаметром метров пятнадцать. На ровных каменных стенах имелись выступы — аналог опасной и крутой лестницы. Они вели вверх и вниз. Наверху, судя по бликам, горел факел, а внизу…
Я подался вперед и поднял меч над головой, чтобы лучше рассмотреть бесформенную кучу метрах в пяти подо мной. Казалось, что это какие-то грязные старые вещи, измазанные бурой вонючей жижей. Но, когда я сфокусировал взгляд, то отпрянул назад, вжавшись спиной в холодный камень.
Тела.
Огромный колодец был завален обезображенными человеческими телами. Запах исходил от них. Я не стал смотреть вниз — обрывки увиденного запечатлелись в памяти так ярко, что наверняка еще привидятся мне в кошмарах.
Наверх.
Мы с гармом начали подъем. Он показался мне чудовищно долгим, хотя на деле, не занял времени больше, чем подняться с первого до последнего этажа панельной пятиэтажки. Физическая форма позволила мне даже не сбить дыхания, но увиденное на дне колодца легло на сердце тяжелым грузом.
Свалка. Натуральная свалка из мертвых людей. Каким больным уродам придет в голову сотворить такое?! Реквием сразу же подхватил мои негативные эмоции и принялся раздувать их, как тлеющие угли, которые вскоре должны запылать настоящим костром.
Я остановился и сфокусировался на эмоциях, пытаясь унять дрожь в правой руке. Не получилось. Реквием чувствовал смерть. Пришлось разжать пальцы и отозвать меч, чтобы сохранить разум. Света сверху уже хватало, чтобы не оступиться.
Выбравшись из каменного колодца, я осмотрелся — небольшое помещение напоминало сторожку. Стол, пара ведер с какими-то помоями, грязные подносы и тарелки. Факел висел у двери, от которой до края колодца тянулся широкий кровавый след. Где-то кровь давно запеклась, а где-то даже не свернулась.
Одного взгляда на тяжелую, обитую железом дверь хватило, чтобы я ее узнал — когда я сидел по ту сторону, сюда паладины затаскивали обгорелое тело. Значит, вот о какой яме говорил Тристан…
Я подошел к двери и толкнул ее — заперто. Точно, паладины отпирали замок ключом. Может, где-то здесь есть запасной? Надеюсь, что есть. Иначе придется рубить дверь Реквиемом, а это вандализм по отношению к мечу… каким бы он не был.
Быстро обшарив шкаф и несколько ящиков, я пришел к неутешительному выводу — запасного ключа нет. Сидеть под дверью, как сейчас это делает гарм, тоже не вариант, значит…
Щенок встал, поднял шерсть дыбом и глухо зарычал. Из-за двери послышались крики и мольбы. Кто-то сурово рявкнул, потом послышались тяжелые шаги. Они приближались.
Я услышал звон ключей.
В тот же миг на теле появилась броня. Значит, опасность реальна. Пришло время действовать!
Как только дверь начала открываться наружу, я подскочил к ней и со всех сил ударил ногой. С той стороны кто-то вскрикнул.
— Реквием! — я выскочил в коридор и сразу же вонзил меч в горло растерявшегося паладина.
Он умер, так и не успев выпустить из рук ногу обезображенного трупа, который собирался выбросить в яму. Второй рыцарь налетел на меня из-за двери. Кинжал скользнул по нагруднику. Я схватил бойца за запястье, дернул на себя и ударил своим шлемом об его шлем. Гарм бросился врагу в ноги. Паладин потерял равновесие и врезался спиной в решетку. Сразу несколько рук протиснулись между стальными прутьями и схватили его, не давая двинуться. Быстрый взмах Реквиема закончил бой и отделил голову паладина от тела.