Мир После
Шрифт:
— Что это было? — едва слышно спросила я метиса — перед нами всё ещё стояли наёмники, и они всё ещё смотрели на нас недобрым взглядом.
— Покахонтас, среди бойцов всегда существовало некое негласное правило, — Трой говорил тихо, но даже в этих негромких словах я слышала очень недовольные шипящие интонации, — уровень дозволенного, — продолжил он, — так вот: мне нет необходимости разговаривать с тем, кто ниже меня званием. Слыхала о таком?
— Слыхала, — процедила я, не пропуская его язвительного тона мимо ушей.
— Тогда какого чёрта ты показываешь
— Прости, я не думала, что это тебя заденет, — одними губами ответила я, — просто мне стало неприятно за тебя.
— За меня?
Чёрт, где-то я сильно ошиблась… потому что теперь голос Троя был не просто злым или недовольным. Если бы голосом можно было стирать в порошок, то я бы уже летела по ветру…
— Кто вы такие и чего вам надо от нашего командира? — подал голос один из наёмников, не выходя вперёд, но и не скрывая своего негативного отношения.
Я сжала челюсть и метнула быстрый взгляд на Троя. Тот стоял молча, меланхолично глядя на бойца.
— Что за демоны? Кто-нибудь слышал о таких? — этот русоволосый наёмник оглядел своих собратьев и вновь посмотрел на нас, — Слышите? Тишина. Вы здесь — никто. Так что нечего бросать на всех такие презрительные взгляды.
Трой продолжал молчать, а у меня зачесалось колено врезать этому бойцу промеж ног. За тупость и отсутствие дисциплины.
Но Трой молчал. Потому я стояла рядом с ним, сдерживая свои желания внутри.
— Нет, ты посмотри на него, — усмехнулся наёмник, начиная обходить нас по кругу, под одобрительные смешки остальных бойцов, — Да он же сломается от одного удара! А смотрит так, словно я дерьмо под его ботинком. Централь, — он сплюнул Трою под ноги, а улюлюканье наёмников Семерки стало ещё громче.
Мне стало смешно, но я сдержала позыв растянуть на губах презрительную усмешку: раз Трой не реагирует, значит, и я не должна. Ощущать себя пеплом на ветру — мало приятного…
Смутило только одно: по сути, этот неразумный детина был также настроен против Главного Города, как и мы. Но вёл он себя так, что объединяться с ним ради общего дела совсем не хотелось. Напротив, такого дегенерата я бы в первую очередь пустила в расход.
— А эта сучка рядом с ним, — горе-наёмник перевёл свой взгляд на меня, и притворяться глухим столбом стало в разы сложнее, — горячая штучка. Только малость отмороженная, — русоволосый заржал, и его поддержали остальные бойцы, — Интересно, её трахает весь отряд этих, так называемых, демонов? — он склонил голову, останавливаясь в паре шагов от нас, — Может, мне тоже стать одним из них? А? Как пройти отбор в ваше общество дохляков? — он усмехнулся, — Или меня, — он похлопал ладонью по своему прессу, — возьмут туда без вопросов? Что скажешь, тощий?
Он вновь перевёл взгляд на Троя. На всё это время молчавшего Троя.
— Возьмёшься проверить меня на пригодность? — его губы растянулись в язвительной усмешке, — Или побоишься, что я тебя случайно поломаю?
Ну, что за де…
Я осеклась, глядя,
— Ого-го! Он соизволил отреагировать! Мать его за чресла! — гоготнул наёмник, — Так, что, рискнёшь на пров…
Должно быть, он хотел сказать «проверку» — но захлебнулся кровью и не успел. Хруст рёбер был слышен так отчетливо, что наёмники напряженно отступили, а Трой опустил ногу и выпрямился, делая вид, что молниеносного удара, покалечившего рослого детину, что был в двое больше него, — не было.
Метис осмотрел ленивым взглядом всех наёмников, что успели окружить нас во время небольшого представления ныне лежащего на земле и хрипящего от боли бойца: желающих вступить в ряды демонов больше не наблюдалось.
— Что за… Влад, мать твою! — Берн вышел из-за спин наёмников и остановился перед телом русоволосого, — Довыпендривался, — командир сплюнул на землю, затем перевёл взгляд на Троя, весь вид которого транслировал: «я спокоен, но это не навсегда», — Прошу прощения за своего сына, — процедил мужчина, чуть склонив голову, — даже спрашивать не буду, за что вы его.
Похоже, он в курсе дивного характера этого мальца.
Трой едва заметно кивнул, принимая извинение. Надо же, он всё-таки снизошёл до «низов».
— По поводу нашего дела… — Берн замолчал, оглядев толпу зевак, — Мы обсудим это ещё раз через пару дней. Мне нужно всё обдумать.
— Благодарю, Берн, — Дамас кивнул и посмотрел на тело его сына, — У Влада мозгов не прибавилось?
— Похоже, в этой долбаной Централи ему отбили последние, — старый наёмник вновь сплюнул, а затем недобро посмотрел на Троя, — Надеюсь, хоть кости целы?
— Два ребра сломаны. Возможно, задеты органы, — сухо ответил Трой, бросив равнодушный взгляд на тело Влада.
— «Возможно»?.. — Берн горько усмехнулся и покачал головой, глядя на то, как его сын харкает кровью.
Задеты, однозначно. И Трой об этом знает.
— Я буду ждать вашего ответа до завтра, — сказал он и развернулся к Берну спиной, направляясь прочь из квартала наёмников; мы с Дамасом пошли следом.
Было видно — показное спокойствие даётся Трою всё сложнее, и ждать грядущего срыва осталось недолго…
— Дамас, — тихо позвала я, надеясь, что метис не слышит; мужчина посмотрел на меня, — Почему наёмники Семёрки ведут себя… так?
— Ты знакома с Габриэлем, — странно ответил наёмник.
— И? — не поняла я.
— Представь, что они видят каждый день, выходя на службу, — Дамас посмотрел на меня, я представила, — мирный пастырь, ведущий людей к свету. А теперь представь, что они знают, что из себя представляет мирный пастырь. Знают и живут с этим, и молчат об этом, и периодически выезжают с Габриэлем на задания Централи. Они боятся его. Боятся и ненавидят. К тому же, прекрасно осознают, что они деревне, по сути, не нужны — Габриэль в одиночку может защитить всю Семёрку. И никто не может пойти против его воли. А тут целый взвод сильных мужиков, не обделённых силой и самолюбием.