Мир приключений 1959 г. № 4
Шрифт:
Он посмотрел на Якова и поразился его безучастности: тот причесывался, смотрясь в оконное стекло. Когда Николай рассказал ему свои рассуждения, Якин пришел в возбуждение:
— Я ведь тебе сказал о заводе! Я предчувствовал!
— Слушай дальше! — увлеченно продолжал Самойлов. — Мезонаторы работают в форсированном режиме — три смены в сутки. Кто знает, всегда ли хорошо работали вытягивающие фильтры, всегда ли мезонный луч был настроен правильно, много ли мезонов ушло на нейтридные стенки за эти десять месяцев непрерывной работы? Об этом никто не думал! Антивещество
— И, когда оно проест хоть мельчайшее отверстие, — ревниво подхватил Яков, — в камеру пойдет воздух и… взрыв, как в Америке!
После этого они и бросились в мокрую декабрьскую пургу. На улицу — скорее на завод!
Город кончился. По свободному от машин и автоинспекторов шоссе водитель выжал предельную скорость; на пологих вмятинах асфальта «Победу» бросало, как на булыжниках.
— Во всяком случае, следует проверить, — успокаиваясь, сказал Николай. — Может быть, нам не придется повторять опыт Голуба, а удастся просто получить антивещество.
Американцы, наверное, тоже гнали мезонаторы несколько лет подряд — вот у них нейтрид и разрушился… — в раздумье продолжал свою мысль Яков.
Завод занимал огороженное каменным забором квадратное поле с километровыми сторонами. Такси затормозило у проходной. Возле окошка курил молодцеватый солдат заводской охраны. Увидев начальство, он бросил папиросу и выпрямился.
— Ах ты, черт возьми! — с досадой вспомнил, глянув на него Самойлов. — У тебя же нет пропуска, Яша! Не пропустят.
— Так точно, товарищ главный технолог, не пропущу! — сочувственно подтвердил караульный. — Не могу, не имею права. Мне за это знаете как влетит!
— Ох, канитель!.. — Самойлов на секунду задумался. — Ну ладно, придется тебе подождать меня здесь. Я найду начальника охраны, скажу ему…
Николай отдал свой жетон и ушел во двор завода. Яков растерянно посмотрел ему вслед: «Вот так-так!» — сел на скамью, закурил и стал ждать.
В мезонаторном цехе было так деловито спокойно, что Николай на минуту усомнился в основательности своих страхов. Длинной шеренгой стояли черные, лоснящиеся в свете лампочек громады мезонаторов. Возле пультов сидели операторы в белых халатах. Некоторые, глядя на экраны, что-то регулировали. Огромный высокий зал был наполнен сдержанным усыпляющим гудением.
В проходе показалась высокая фигура в халате. Самойлов узнал своего помощника и заместителя Кованько — молодого инженера, отличного спортсмена. Его острый нос был снизу прикрыт респиратором.
— А, Николай Николаевич! — Кованько приподнял респиратор, чтобы речь его звучала яснее. — Что это вы, на ночь глядя? А как в институте?
— Потом, Юра… — Самойлов нервно пожал ему руку. — Скажи, все мезонаторы загружены?
— Все. А что?
— Давай погасим один. На каком сейчас сильно мерцает?
— На всех… (от его спокойствия Самойлову стало не по себе). Вот давайте отключим
— Стоп! Не выключай! — крикнул Самойлов и схватил его за руку.
В полночь охрана в проходной сменилась. Новый боец посматривал на Якина подозрительно.
«Как же, будет Николай искать начальника охраны! Он, наверное, как вошел в цех, так и забыл обо мне… — тоскливо раздумывал Яков. — Зачем ему я? Он на заводе хозяин, сам все сделает… Пропуск, видите ли, он не может организовать! А ведь это я первый подал ему мысль о заводе… Ну и Самойлов, ну и Коля! Товарищ называется! Оттереть меня хочет, в гении лезет… Ну нет, я его дождусь!»
Не в манере Юрия Кованько расспрашивать начальство. Он любил до всего доходить самостоятельно. Но сейчас, глядя на Самойлова, впившегося глазами в экран, на бисеринки пота на его лбу, он не выдержал:
— Да скажите же, в чем дело, Николай Николаевич?
Самойлов не услышал вопроса. Его взгляд притягивала небольшая группа непрерывно мерцающих в темноте камеры звездочек — в левом нижнем углу, на стыке трех пластин нейтрида. Он включил внутреннюю подсветку и направил луч в этот угол. Оттуда блеснула маленькая капелька. «Антиртуть! А вон еще небольшой подтек — тоже антиртуть».
Он поднял голову, кивнул Кованько:
— Смотри… Вон видишь — капелька в углу, крошечная… Видишь?
— Вижу… — помолчав, сказал Кованько. — Я что-то раньше не замечал.
— Это то самое вещество, от которого… — Самойлов почувствовал за спиной дыхание и вовремя оглянулся: вокруг них молча стояли операторы.
Их собрало любопытство — все знали, что Самойлов расследует причины катастрофы в Физическом институте. «Скажи я сейчас, — мелькнуло в голове Николая, — ох, и паника начнется!»
Он сухо обратился к операторам:
— Между прочим, вы получаете зарплату за то, чтобы непрерывно следить за работой мезонаторов. Идите по своим местам, товарищи… (Белые халаты сконфуженно удалились.) У тебя ключи от кабинета? (Кованько порылся в карманах, достал ключи.) Я пойду позвоню директору, а ты пока проверь все вакуумные системы и включи дополнительную откачку.
Самойлов прочел немой вопрос в карих глазах Кованько.
— Вот это… то самое, от чего произошел взрыв в лаборатории Голуба! — тихо сказал Самойлов. — Только никому ни слова, иначе — сам понимаешь…
В телефонной трубке прогудел сонный благодушный голос Власова. Директор, видно, собирался отойти ко сну.
— Здравствуй, Николай Николаевич! Откуда это ты звонишь?
— Я с завода, Альберт Борисович… — Самойлов запнулся. — Товарищ директор, я настаиваю на немедленной остановке завода, точнее — мезонаторного цеха.
— Что-о? Ты с ума сошел! — Сонливости в директорском голосе как не бывало. — Это в конце года? Мы же провалим план! В чем дело?
— Дело неотложное. Я прошу вас приехать на завод сейчас.