Мир приключений 1959 г. №5
Шрифт:
— Где вы болтались столько времени? На посту дрыхли, да? Я с вас три шкуры сдеру! Почему от вас убегают каторжники, дьявол их разорви?..
Отведя душу в криках и проклятиях. Томазо прошел в своп кабинет и вскоре выскочил оттуда еще более разъяренный.
— Кто украл мой ром, разбивал шкафы и поливался моим одеколоном? — допытывался он, тряся капрала.
— Не могу знать, господин капитан, я сам был посажен в камеру, — оправдывался тот. — Не ваш ли ром на подоконнике?
На подоконнике действительно
Капитан, налив полный стакан рому, залпом выпил его и, несколько успокоясь, потребовал подробного доклада.
Выслушав довольно бессвязное сообщение Вароша, Томазо помрачнел еще больше и, хлебнув ром прямо из горлышка бутыли, заключил:
— Хорошо Чинчу, окочурился вовремя, а нам теперь отдувайся за него. Застрелиться и то нечем. Все украли бродяги. Как радиостанция, действует?
— Разбита каторжниками. И радист вроде не в себе… не скоро починит.
— Вызвать ко мне, я его живо в чувство приведу!
В каюте лежал наскоро перевязанный Реаль; он был в бессознательном состоянии.
— Что же мы будем делать без него? — в отчаянии спрашивал Мануэль. Он не мог себе простить, что оставил Хосе одного. — Мы же не знаем шифра. Надо хоть на время привести его в чувство.
— Я уже послал Паоло и Кончеро, — сказал Наварро. — Они соберут всех медиков и приведут сюда. Устроим консилиум.
Вскоре в каюте появился Паоло с двумя врачами: бывшим военным хирургом Сто-маном и терапевтом Теодуло Мендес. Они оба были в истрепанных полосатых одеждах. А Кончеро привел знакомого ему профессора.
— Чарлз Энгер, — представился старик своим коллегам.
Те переглянулись. Они ведь учились по учебникам Чарлза Энгера.
— Мы ждем распоряжений, господин профессор, — сказал Стоман, поклонившись.
Врачи, тщательно вымыв руки и надев халаты, найденные в изоляторе, внимательно осмотрели раненого. В Хосе попало две пули: одна, сломав ключицу, застряла где-то в мышце, вторая насквозь пробила грудную клетку. Кровь в ранке пузырилась. Видимо, задето было легкое.
— Скажите, мы сумеем доставить больного в госпиталь? — спросил Энгер.
— Навряд ли, — ответил Мануэль. — Нам очень важно привести его в сознание немедля. От этого зависит наша судьба.
— Хорошо, сделаем все возможное. На корабле, надеюсь, найдутся хирургические инструменты?
— Да, я их видел в изоляторе. Пройдемте со мной, отберите нужное.
Через каких-нибудь четверть часа врачи стали готовиться к операции. Кончеро, выполнявший обязанности санитара и связного, поглядывал на медиков с надеждой. От вида зловеще поблескивающих скальпелей и зондов у силача подкашивались ноги.
Свежий халат, резиновые перчатки и маска на лице совершенно преобразили Энгера. Наскоро превратив
С Реаля сняли одежду, уложили его на стол, покрытый простынями, и приступили к операции.
Судно покачивало. В каюте стояла такая тишина, что слышно было, как потрескивала электрическая лампа большого накала.
Друзья Хосе, собравшиеся в соседнем отделении радиорубки, тревожно прислушивались ко всему, доносившемуся из операционной.
— Луис, видно, хотел вызвать кого-то; передатчик включен, — заметил Наварро. — Как он остался здесь?
— Мы во всем виноваты, — опустив голову, сказал Мануэль. — Плохо обыскали надстройку. А ведь Хосе дважды напоминал об этом… Эх!
Из операционной донесся негромкий голос Энгера:
— Приподнимите… так! Отлично! Ланцет!..
Кончеро, стоявший у дверей, схватился за голову: «Что доктор нашел там отличного, если человек прострелен насквозь?» Силач ничего не мог поделать с собой; губы его дергались, он безмолвно плакал.
— Одна надежда на врачей, — прошептал Мануэль. — Хоть бы благополучно прошла операция!
Через несколько минут все услышали, как звякнуло что-то в тазу. Это хирург бросил извлеченную пулю.
— Тампоны… так! Перевязывайте.
Первым из соседней каюты вышел Энгер. Он снял с лица маску, марлевую повязку и, подойдя к раковине, стал мыть руки.
— Он выживет? — спросил Мануэль.
— Ему нужен полнейший покой, — уклончиво ответил профессор. — Остается опасность внутреннего кровоизлияния.
— А сказать хотя бы несколько слов ему можно?
— Лучше бы его не тревожить.
— Но нам надо.
— Он ожил, открыл глаза… шевелит губами! — закричал обрадованный Кончеро.
Мануэль с Энгером поспешили к раненому. Реаль лежал с открытыми глазами.
— Включите передатчик, — слабым голосом попросил он.
— Включен давно, — сообщил Мануэль.
— Прошу много не говорить… только самое необходимое, — предупредил Энгер. — А лучше бы молчать и не шевелиться.
— Мне нельзя болеть, — тихо проговорил Хосе. — Я должен закончить… пароль и шифр известны только мне. Дайте возможность продержаться несколько минут.
Энгер, неодобрительно покачав головой, взглянул на Мануэля. Тот понял, что риск большой, но иного выхода не было.
— Да, — сказал он, — придется выполнить желание Хосе, хотя это и вредно.
Энгер нахмурясь покопался в аптечке и, вытащив коробку с ампулами, передал ее Стоману. Хирург, наполнив шприц прозрачной жидкостью, подошел к раненому и сделал подкожное впрыскивание.
Лицо Реаля стало розовым. У Мануэля отлегло от сердца, хотя он и понимал, что минутное возбуждение может дорого обойтись раненому.