Мир приключений 1959 г. №5
Шрифт:
— Двигаемся вперед, — сообщил боцман.
Крепко сжав челюсти, перегнувшись с мостика, Сизов посмотрел на темную воду. Боцман прав, — хода не потеряли.
— Триста пять, — говорит боцман упавшим голосом: он уже не верит в благополучный исход плавания.
Слабое соприкосновение с грунтом не причинило вреда тихо идущему пароходу, но погасило инерцию. Сизов знал, — если последует еще удар, то «Молога» остановится, станет беспомощной. Он рванул ручку телеграфа на «полный вперед». Это была его последняя ставка. С полного хода можно распороть днище о камни,
Пароход двинулся полным ходом.
— Триста семьдесят! Четыреста двадцать! Пятьсот метров! — радостно сообщал боцман и, забыв всякие условности, крикнул:
— Петя! Петр Сергеевич! Проскочили!
— Пронесло, — облегченно произнес помощник капитана и бросился обнимать рулевого.
Словно тяжелая гора свалилась с плеч Сизова. Улыбаясь, он смотрел на своих товарищей и даже не слышал, что они говорят.
Кипящие буруны позади. Впереди широкое, чуть волнующееся море, а вдали видны советские военные корабли, охраняющие дорогу на Ленинград.
— Перевезите на остров Скала бензин для катеров! — приказали Сизову.
— Когда отправляться?
— Немедленно. Бензин на исходе.
— Есть!
Двадцать бочек с бензином погрузили за несколько минут, и «Молога» вышла из Купеческой гавани в рейс.
Несмотря на глубокую осень, выдался на редкость хороший день. Слабый ветер поднимал мелкую зыбь Небо безоблачное, голубое.
Далеко слева тянулся берег, на котором окопался враг. Форты на островах были безмолвны Вдали курсировали наши дозорные корабли, охраняющие подступы к Ленинграду.
После первых опасных рейсов, когда «Молога» прошла через минное поле, вывезла из вражеского тыла колхозников, новый рейс казался Сизову легким, и он рассчитывал завтра к вечеру вернуться обратно, — до острова Скала недалеко.
На вахте стоял помощник, а Сизов спустился в теплую каюту, снял обувь и в одежде, чтобы каждую минуту быть готовым выскочить на палубу, лег на койку. Равномерный шум вин га, слабая качка парохода убаюкивали, и он начал засыпать. Разбудил капитана тревожный, изменившийся в переговорной трубе, голос помощника:
— Петр Сергеевич, к нам приближается звено неизвестных самолетов!
Сна как не бывало.
Быстро надев ботинки и не успев зашнуровать их, Сизов в несколько прыжков очутился на мостике.
С оглушающим ревом над пароходом кружились три фашистских самолета. Люди вышли на палубу, тревожно смотрели на них.
Сизов предупредил команду:
— Укрывайтесь! Нас могут обстрелять!
Никто не ушел, предпочитая смотреть опасности в глаза.
Вдруг один из самолетов вошел в пике, за ним второй, третий…
Послышалась пулеметная стрельба, раздались стоны раненых. Из бочек, пробитых пулями, фонтанчиками забил бензин, деревянную палубу сразу охватило огнем.
Кто-то
— Пустить насосы! — скомандовал Сизов в машину. Без фуражки, не замечая холодного ветра, он следил за самолетами и распоряжался с таким хладнокровием, как будто не впервые ему тушить пожар.
Не получая отпора от обезоруженного парохода, самолеты осмелели и, чуть не касаясь мачты, поливали свинцовым дождем бочки с бензином, людей…
— Лево на борт! — скомандовал Сизов, повернул пароход кормой к ветру, чтобы не дать пламени распространиться.
Сквозь дым, застилавший глаза, Сизов видел Анисимова, из шланга тушившего огонь.
— Скоро подоспеют наши самолеты! — крикнул Сизов.
Спокойный голос, уверенные распоряжения капитана придали силы команде.
Пароход шел, подгоняемый попутным ветром.
Огонь и дым поднимались кверху, по временам скрывая от Сизова команду на передней палубе.
Распоряжаясь тушением пожара, Сизов ни на минуту не упускал из виду самолеты и, когда они пикировали, командовал: «Ложись!» — а сам стоял на виду у всех, даже не нагибался.
Сизов видел, как самоотверженно борется с пожаром команда, как люди наступают на огонь с пожарными кошмами, песком, огнетушителями.
— Молодцы, ребята! — воодушевлял он людей.
Сбить пламя не удалось: мешали беспрерывно атакующие самолеты.
Пароход рыскал [19] , нос повернулся против ветра. Сизова обдало жаром, глаза застлал едкий дым.
— Не уклоняйся от курса! — скомандовал он рулевому, но не получил обычного ответа: «Есть не уклоняться!» Хотел послать помощника узнать, что стало с рулевым, но помощник лежал в луже крови.
— Подвахтенного рулевого на руль! — скомандовал Сизов.
Рыскавшее судно снова легло на курс.
— Кто на руле?
— Повар Рябов заменил убитого Сазонова! — ответили из рулевой рубки.
19
Рыскать — сбиться с курса.
И не спрашивая, знает ли повар компас, Сизов скомандовал ему курс.
Загорелась кают-компания. Пули продырявили шланги, вода забила из отверстий, напор ослабел.
Самолеты, видимо, израсходовали патроны, кружили над пароходом, но не стреляли.
В бессильной ярости против бесстрашного капитана, фашистский летчик погрозил из кабины кулаком и направился на юг. За ним последовали другие.
Сизов понимал, что пожар не потушить. Заряды огнетушителей кончились, а шланги продырявились. Нужно спасти оставшихся в живых людей. Поставив ручку телеграфа на «стоп», в переговорную трубу он приказал механику: