Мир приключений 1959 г. №5

Росоховатский Игорь Маркович

— Бадейка что надо!

Из шахты показался Камышин.

— Ну вот и все, — с облегчением сказал он, вылезая из шахты и обращаясь не то к Денисову, не то к самому себе. — Гора с плеч долой, если можно так выразиться. Перемазался-то, боже мой! На кого я похож!

Пока он счищал приставшую к шубе грязь, Денисов помог вылезти Непомнящему и, отойдя с ним в сторонку, рассказал о приходе Орлова, с которым тому необходимо было связаться.

Камышин искоса поглядывал на них и делал вид, что ничего не замечает. Он чувствовал

отчуждение, видел, что к нему относятся с недоверием, и это его больно задевало. Но вместо того, чтобы обидеться, как это сделал бы другой человек на его месте, Камышин пытался рассеять это недоверие тем, что все время заводил разговор на политические темы, и сильно надоел Непомнящему.

— Я вас больше не задерживаю, Георгий Сергеевич, — сказал Непомнящий, подходя к Камышину. — Теперь вы свободны.

— Спасибо! Очень рад, что оказался вам полезен. Эта типография мне спать не давала. Нет, серьезно! Боялся во сне проговориться, — шутливым тоном признался он. — Следовательно, теперь я могу уходить домой?

— Да, да. Торопитесь. Жена беспокоится.

— Вероятно, — согласился Камышин. — Ну, прощайте! Может быть, увидимся еще когда-нибудь. Очень рад был познакомиться. Надеялся поговорить с вами по душам. Сомнениями поделиться. Здесь так мало людей. Живем в глуши…

— Вы бы лучше свои сомнения при себе держали, — посоветовал Непомнящий, протягивая на прощанье руку. — Сомнения, колебания, неверие — это все не качество.

— Да, да… Совершенно верно, — это не качество.

— Идемте, господин инженер, — вме­шался Денисов. — Я провожу вас и другую дорогу покажу.

— Какую дорогу?

— До Сохатого. Там будет попрямей.

— Ах, эта!.. Там очень круто спускаться. Хотя… Ну, хорошо, идемте! Счастливого пути!

Он махнул рукой и вышел за Денисо­вым.

Предупрежденный шахтером, Непомнящий с нетерпением ждал. Где-то поблизости находился боевой товарищ, большевик, руководитель, приехавший из столицы.

С того момента, как он попал в полицию и был принят за бродягу, прошло всего часов пять, но ему казалось, что это было давно, что Денисова и его друзей он знает уже не первый день, что партийное поручение благополучно выполнено и осталось совсем немного. Если этот товарищ окажется действительно таким, как рекомендовал его шахтер, то за кизеловскую организацию можно быть спокойным.

В дверях показалась фигура невысокого коренастого человека.

— Аркадий, ты?

Вопрос был так неожидан, что в первый момент Непомнящий растерялся. Он поднял фонарь и всматривался в черты как будто знакомого лица.

— Нет… не узнаю… — признался он. — Что-то очень знакомое, но не могу вспомнить.

— Неужели я так изменился? Да смотри же, как следует! Это я — Александр Навагин, — сказал Иван Иванович.

— Саша! Неужели? Голубчик мой!

Непомнящий бросил фонарь на землю и крепко обнял инженера.

— Вот уж не ожидал!.. — говорил он, крепко пожимая

руку Орлова. — Да как ты здесь?.. Фу ты, какая встреча! Мог ли я думать?.. Позволь, позволь… Но ведь тебя судили, кажется?

— Хотели судить, да сорвалось. Из-под носа ушел, — весело сказал инженер. — А ты-то на кого похож! Бородища!

— В полиции меня приняли за бродягу, бежавшего с каторги. Похож я на бродягу?

— Похож… Очень похож. Значит, ты в Перми, Аркаша. Это великолепно! Ну, а что сестренка? Замужем, наверно? Где мать? — спрашивал инженер, похлопывая друга по спине.

— Не спрашивай, Саша. Всех растерял.

— Между прочим, ты про Сашу забудь, — предупредил Орлов. — Саша Навагин за границей. Перед тобой стоит горный инженер, по имени Иван Иванович Орлов.

— Запомню. Сейчас у меня такая великолепная память… Никакой рассеянности. Оказывается, все дело в тренировке… Но как ты здесь оказался… Иван Иваныч?

— Долгая история! Сразу всего не расскажешь. Я действительно собирался за границу, но остался. Места здесь хотя и глухие, а работать можно Народ хороший, боевой, надежный. Здесь восстание было…

— Это я всё знаю.

— Очень я рад, что судьба свела нас! Потерял я тебя из вида и часто вспоминал.

— А в Питере что?

— Реакция страшная! Погромы, суды… Партия в подполье. Да ты не меньше меня знаешь, наверно. Я сейчас оторвался.

— Где Ленин?

— Ленин цел, но где он, этого я точно не знаю.

— Так. Ну, а твоя сестра?

— Она в Питере живет.

Несмотря на значительную разницу лет, казалось, что встретились два друга, два сверстника, у которых так много общих интересов в жизни. И как это всегда бывает, после первой радости встречи наступил момент, когда оба не знали, о чем говорить. Рассказывать о жизни последних лет… Но для этого не хватит всей ночи.

В этот момент послышался топот копыт и скрип полозьев.

— Это, наверно, Матвей, — догадался Иван Иванович и подошел к двери. — Осторожность не мешает, Аркаша. Закрой фонарь.

Молча, в полной темноте, они ждали, пока не подошла лошадь и не остановилась у шахты. И только когда встревоженный Матвей торопливо вошел внутрь, открыли фонарь.

— Иван Иваныч, — удивился Матвей, — что-то неладно. Полиция идет. Пристав там… Васька Зотов ведет их сюда.

— Зотов? — спросил инженер. — Далеко они?

— С полверсты, если не больше…

— Почему же ты думаешь, что они идут именно сюда?

— Некуда тут больше. Главное, что Зо­тов с ними. На конюшню прибегала одна женщина, когда мы лошадь запрягали. Говорила, что будто Кутырин нашел какие-то буквы, — торопливо рассказывал Матвей. — Будто угланы баловались и на руке у Маруськи что-то такое про царя напечатали. А Маруська эта… Есть тут девчонка, малолетка, дочь рыжего Егора… Так она будто показала на Зотова. Понял теперь, какая беда, Иван Иванович? Что будем делать теперь?