Мир Приключений 1965 г. №11
Шрифт:
— Но ты ведь обещал позвать бабу-ягу. Пожалуйста, папочка, дорогой, позови бабу-ягу!
— Я позову. Но ты об этом очень пожалеешь.
Я подошел к видеофону и наугад нажал несколько кнопок. Я был уверен, что соединения не будет и бабы-яги “не окажется дома”.
Но я ошибся. Экран видеофона просветлел, загорелся ярче, раздался щелчок — кто-то нажал кнопку приема на другом конце линии, и еще не успело появиться на экране изображение, как сонный голос сказал:
“Марсианское посольство слушает”.
— Ну как, папа, она придет? — крикнула из спальни Алиса.
— Она
“Марсианское посольство слушает”, — повторил голос.
Я повернулся к видеофону. На меня смотрел молодой марсианин. У него были зеленые глаза без ресниц.
— Простите, — сказал я. — Я, очевидно, ошибся номером.
Марсианин улыбнулся. Он смотрел не на меня, а на что-то за моей спиной. Ну конечно, Алиса выбралась из кровати и стояла босиком на полу.
— Добрый вечер, — сказала она марсианину.
“Добрый вечер, девочка”.
— Это у вас живет баба-яга?
Марсианин вопросительно посмотрел на меня.
— Понимаете, — сказал я, — Алиса не может заснуть, и я хотел провидеофонить бабе-яге, чтобы она ее наказала. Но вот ошибся номером.
Марсианин снова улыбнулся.
“Спокойной ночи, Алиса, — сказал он. — Надо спать, а то папа позовет бабу-ягу”.
Марсианин попрощался со мной и отключился.
— Ну теперь ты пойдешь спать? — спросил я. — Ты слышала, что сказал тебе дядя с Марса?
— Пойду. А ты возьмешь меня на Марс?
— Если будешь хорошо себя вести, летом туда полетим.
В конце концов Алиса уснула, и я снова сел за работу. И засиделся до часу ночи. А в час вдруг приглушенно заверещал видеофон. Я нажал кнопку. На меня глядел марсианин из посольства.
“Извините, пожалуйста, что я побеспокоил вас так поздно, — сказал он. — Но ваш видеофон не отключен, и я решил, что вы еще не спите”.
— Пожалуйста.
“Вы не могли бы помочь нам? — сказал марсианин. — Все посольство не спит. Мы перерыли все энциклопедии, изучили видеофонную книгу, но не можем найти, кто такая баба-яга и где она живет…”
БРОНТЯ
К нам в Московский зоопарк привезли яйцо бронтозавра. Яйцо нашли чилийские туристы в оползне на берегу Енисея. Яйцо было почти круглое и замечательно сохранилось в вечной мерзлоте. Когда его начали изучать специалисты, то они обнаружили, что яйцо совсем свежее. И поэтому решено было поместить его в зоопарковский инкубатор.
Конечно, мало кто верил в успех, но уже через неделю рентгеновские снимки показали, что зародыш бронтозавра развивается. Как только об этом было объявлено по интервидению, в Москву начали слетаться со всех сторон ученые и корреспонденты. Нам пришлось забронировать всю восьмидесятиэтажную гостиницу “Венера” на улице Горького. Да и то она всех не вместила. Восемь турецких палеонтологов спали у меня в столовой, я поместился на кухне с журналистом из Эквадора, а две корреспондентки журнала “Женщины Антарктиды” устроились в спальне Алисы.
Когда наша мама провидеофонила вечером из Нукуса, где она строит стадион, она решила, что не туда попала.
Все телеспутники мира показывали яйцо. Яйцо сбоку,
Конгресс космофилологов в полном составе приехал на экскурсию в Зоопарк. Но к тому времени мы уже прекратили доступ в инкубаторий, и филологам пришлось смотреть на белых медведей и марсианских богомолов.
На сорок шестой день такой сумасшедшей жизни яйцо вздрогнуло. Мы с моим другом профессором Якатой сидели в этот момент у колпака, под которым хранилось яйцо, и пили чай. Мы уже перестали верить в то, что из яйца кто-нибудь выведется. Ведь мы больше его не просвечивали, чтобы не повредить нашему “младенцу”. И мы не могли заниматься предсказаниями хотя бы потому, что никто до нас не пробовал выводить бронтозавров.
Так вот, яйцо вздрогнуло, еще раз… треснуло, и сквозь толстую кожистую скорлупу начала просовываться черная, похожая на змеиную голова. Застрекотали автоматические съемочные камеры. Я знал, что над дверью инкубатория зажегся красный огонь. На территории Зоопарка началось что-то весьма напоминающее панику.
Через пять минут вокруг нас собрались все, кому положено было здесь находиться, и многие из тех, кому находиться было совсем не обязательно, но очень хотелось. Сразу стало очень жарко.
Наконец из яйца вылез маленький бронтозавренок.
— Папа, как его зовут? — услышал я вдруг знакомый голос.
— Алиса! — удивился я. — Ты как сюда попала?
— Я с корреспондентами.
— Но ведь детям здесь быть нельзя.
— Мне можно. Я всем говорила, что я твоя дочка. И меня пустили.
— Ты знаешь, что пользоваться знакомствами для личных целей нехорошо?
— Но ведь, папа, маленькому Бронте может быть скучно без детей. Вот я и пришла.
Я только рукой махнул. У меня не было ни минуты свободной, чтобы вывести Алису из инкубатория. И не было вокруг никого, кто согласился бы это сделать за меня.
— Стой здесь и никуда не уходи, — сказал я ей. А сам бросился к колпаку с новорожденным бронтозавром.
Весь вечер мы с Алисой не разговаривали. Поссорились. Я запретил ей появляться в инкубатории, но она сказала, что не может меня послушаться, потому что ей жалко Бронтю. И на следующий день она снова пробралась в инкубаторий. Ее провели космонавты с корабля “Юпитер-8”. Космонавты были героями, и никто не мог отказать им.
— Доброе утро, Бронтя, — сказала она, подходя к колпаку.
Бронтозавренок искоса посмотрел на нее.
— Чей это ребенок? — строго спросил профессор Яката.
Я чуть под землю не провалился.
Но Алиса ведь за словом в карман не лезет.
— Я вам не нравлюсь? — спросила она.
— Нет, что вы, совсем наоборот… Я просто думал, что вы, может быть, потерялись… — Профессор совсем не умел разговаривать с маленькими девочками.
— Ладно, — сказала Алиса. — Я к тебе, Бронтя, завтра зайду. Не скучай.
И Алиса в самом деле пришла завтра. И приходила почти каждый день. Все к ней привыкли и пропускали без всяких разговоров. Я же умыл руки. Все равно наш дом стоит рядом с Зоопарком, дорогу переходить нигде не надо, да и попутчики ей всегда находились.