«Мир приключений» 1966 (№12)
Шрифт:
— “Она была как глаз Синего Дракона”… — Он помедлил, соображая. — “…потом последовательно показывала… пять цветов…” — Он вопросительно посмотрел на Елену.
Та кивнула.
— “Постепенно она слабела и к шестой луне следующего года угасла”. Всё… Нет, погодите, вот еще, помельче: “Созерцал досточтимый господин Яо Чжи-Тун, Хранитель Небесного Спокойствия”.
— Шестая луна следующего года, это спустя восемь месяцев, не так ли? — Голос Цыреннадмид поразил Елену. — Если я вас правильно поняла, — она обращалась к Елене, — вы отождествляете наш объект со звездой-гостьей Яо Чжи-Туна?
— Да, я думаю…
— Елена права! — Ивантеев вскочил, с грохотом отодвинул стул. — Удлинение световой волны, ведь это и есть пять цветов… синий, зеленый, желтый, красный!
Орсунбай восхищенно посмотрел на Елену.
— Как красиво, — сказал он мечтательно. — Ты придумала, как художник… Об этом надо написать стихи…
— Поистине вы посланы нам провидением, Елена Владимировна. — Ивантеев уселся на место.
— Буйство красок. — Шагин вручил Елене сочный ломоть дыни. — А если первым был, скажем, желтый?
— А глаз Синего Дракона? Разве это прямо не указывает, что вначале звезда была синей?
— Ни чуточки не указывает. — В тоне Шагина была небрежная самоуверенность, бесившая Ивантеева. — Это обычная новая, постепенно остывающая. Вначале она была, скорее всего, голубовато-белой. Потом пропало излучение высокой энергии — она пожелтела. Исчезли зеленые лучи — звезда стала красной. Остывая дальше, она стала уже невидимой, инфракрасной, и продолжает остывать… Вот тебе и пять цветов и удлинение волны.
— Ничего подобного! — Ивантеев вышел из себя. — Такой поток не может излучаться просто горячим телом, спектральная линия слишком узка, ты же сам жаловался, — а интенсивность постоянна.
— Вы правы, Саша. Интенсивность излучения ведь пропорциональна четвертой степени температуры и к нашему времени упала бы до ничтожной величины… — Цыреннадмид немного помолчала. — Причиной удлинения волны может быть также эффект Допплера, если предположить, что объект движется, и притом ускоренно.
— Ускоренно? Значит, это искусственный объект! Возбуждение Ивантеева росло на глазах.
— Астрокорабль. — Шагин усмехнулся. — Интеллигентные существа, ищущие собратьев по разуму… И летят они, конечно, только к нам, на Землю, — больше некуда… Да мало ли в космосе может быть ускоренных объектов, ну, хотя бы разбегающиеся галактики…
— Эффект Допплера? Я это читал, но хорошо не понял. — Орсунбай вопросительно посмотрел на Шагина. — Объясни, пожалуйста!
— А разве у вас в литературном этого не преподают? Жаль… — Шагин снисходительно улыбнулся. — Допустим, ты очень быстро едешь на красный огонь светофора… Он покажется тебе зеленым. Проскочив светофор и оглянувшись, ты его не увидишь совсем, он станет невидимым, инфракрасным… Но тут тебе свистнет ОРУД, ты остановишься, снова увидишь красный свет — и… получишь прокол в талоне…
— Ай-ай-ай. — Орсунбай иронически покачал головой. — Сколько езжу — ни разу не видел…
— Не мудрено. Для этого нужно развить одну пятую скорости света…
— Слушай, не надо, — обиделся Орсунбай. — Ты что, меня за школьника считаешь? Саша, объясни, пожалуйста, суть, почему меняется цвет?
— Причина вот в чем. — Ивантеев наморщил лоб, стараясь избежать тривиального примера. — Луч света — это струя фотонов, частиц чистой энергии… Представь себе… — он ерошил свою рыжую шевелюру,
— Точнее, он сдвинется в сторону красного, и тем больше, чем больше скорость расхождения… А если эта скорость со временем нарастает, то волна будет непрерывно удлиняться. — Цыреннадмид завершила описание улыбкой, от которой ее лицо сразу потеплело. — Поздравляю, Саша. Вы нашли образ фотона и совсем по-новому объяснили эффект Допплера.
— Понял! — торжествующе воскликнул Орсунбай. — Значит, цвет может меняться из-за изменения скорости!
Елена зарумянилась от волнения. А что, если это действительно…
— Это корабль Неизвестных, удаляющийся от нас. — Ивантеев горячился, барабаня кулаком по столу. — Его разгоняет реактивная сила светового луча невиданной мощности. Может быть, это сродни нашим лазерам. Луч, конечно, сам по себе ультрафиолетовый, невидимый. Но во времена Яо Чжи-Туна скорость удаления возросла уже настолько, что эффект Допплера сдвинул длину волны в видимую часть спектра. Луч прошел пять цветов от синего до красного, а когда стал инфракрасным, звезда-гостья угасла. Теперь скорость настолько велика, что Чон-Кулак воспринимает его уже в дальней инфракрасной области… — Ивантеев стоял, упершись в стол руками. — А что, если вообще вспышки новых звезд — это движущие лучи чужих звездолетов, случайно задевшие Землю?
— Дальше — больше, — насмешливо протянул Шагин. — Смотри также Тунгусское чудо, древние продырявленные кости, бога в скафандре из сахарских фресок и так далее. Если это звездолет, — он продолжал уже серьезно, — то его ускорение должно быть небольшим и постоянным, иначе твоих небожителей давно превратила бы в лепешку исполинская перегрузка. Во избежание этого они должны были бы со временем непрерывно уменьшать силу своего луча, так как масса их корабля с расходом горючего уменьшается. А наш сигнал постоянен по интенсивности!
— К этому надо добавить ослабление с квадратом расстояния… Нет, Саша, вряд ли он искусственного происхождения. — Цыреннадмид сочувственно взглянула на Ивантеева.
Изящная гипотеза, в которую так хотелось верить, рассыпалась в прах, и на глазах Елены выступили слезы.
— Ну, а если он не удаляется, а приближается? — Ивантеев не выносил женских слез.
— Тогда бы его движущий луч был обращен от нас и мы бы его не видели вовсе. Если же это специальный сигнальный луч, то волна не удлинялась бы, а укорачивалась. — Шагин был неумолим. — Доедай-ка свою дыню, да на боковую, а то проспишь смену… Спокойной ночи, девицы-красавицы. — Его шаги послышались возле лифта, ведущего наверх, в аппаратную.