Мир приключений 1967 г. №13
Шрифт:
Я даже не ожидал, что город такой большой. Громадные, многоэтажные дома! И они очень красиво выделялись на фоне неба. К сожалению, сейчас осень, небо быстро темнело.
Капитан-лейтенант приказал вплотную подтянуться к мосту. Оказалось, что быки подорваны, крутые фермы косо лежат в воде.
Однако мы нашли достаточно большой разрыв между одним быком и фермой. Тральщики прошли туда и обратно, как под аркой.
Стало быть, пройдет и весь караван.
Белград был совсем рядом, представляешь?
И тут-то командир
Нет, не разрешил!
«Нас, товарищи, внизу караван ждет, — сказал он. — И минуты лишней не задержимся!»
А я уверен, что ему самому хотелось в Белград. Однако преодолел себя. Я, признаться, не смог бы так…
…Конечно, ты могла и не получить этого письма. Бой есть бой. Для нас, минеров, противник воплотился в этих хитроумных и коварных минах. А они имеют обыкновение взрываться, причем иногда гораздо ближе, чем было бы желательно.
Это и произошло с нами на обратном пути. Мы с капитан-лейтенантом стояли на мостике головного тральщика, и вдруг — только не пугайся, ведь все обошлось! — очутились в воде.
Зато потом, когда нас подняли на борт, я удостоился его похвалы, что, вообще говоря, редкость:
«Плаваете вы классно, лейтенант! И не испугались. Это хорошо».
(А я, по секрету тебе скажу, просто не успел испугаться, так быстро все произошло.)
Из-за слишком близкого взрыва мины на нашем тральщике разошлись швы. Аварийно-спасательная группа зацементировала их, но воду пришлось откачивать до самой Молдова-Веке.
Вот когда пригодился второй тральщик. Идя впереди, он страховал нас…
…Возвращались мы ночью.
Я бы хотел, Иечка, чтобы ты хоть несколько минут побыла со мной на палубе в ту ночь. (Если бы невзначай очутились в воде, я бы сразу тебя спас, не сомневайся! Сам капитан-лейтенант сказал, что я плаваю классно.)
Облитые лунным светом, как призраки, поднимались из воды верхушки мачт. То были немецкие суда, подорвавшиеся при отступлении на своих же минах.
Мы с осторожностью обходили их, прижимаясь к берегу.
Наши тральщики сами со стороны были, наверное, похожи на призраки. Скользили почти бесшумно у самого уреза воды, мимо печальных серых верб. А сзади, как плащ, волочился по воде заведенный трал…
…Утром следующего дня мы вернулись на плес у города Молдова-Веке, а днем вся бригада, а за ней и караван двинулись вверх по обходному фарватеру…
…Кстати, пишет ли тебе Димка Зубков? То-то, наверное, хвастается своими небывалыми подвигами! Уж он таков. Его и в училище прозвали Скорострельный Димка. А признайся, было время, когда он нравился тебе больше, чем я. Это, по-моему, было на третьем курсе. Ты еще пошла с ним на «Периколу», хотя мы твердо договорились идти в Филармонию.
…Идея обходного фарватера полностью себя оправдала.
Помнишь, что такое вешки? Я же объяснял тебе как будущей супруге одного из выдающихся военных штурманов!
Так вот, течение на Дунае сильное, вешки часто сносит. А сейчас они оказались не нужны.
Для нас надежный ориентир — сам берег, его характерные очертания.
Отсутствие вешек важно еще и потому, что сохраняется полная скрытность нашего фарватера с воздуха. А ведь немецкая авиация нет-нет да и наведается в эти места.
Но мы, Ийка, не оставляем после себя следов. Мы скользим по Дунаю, как армада невидимок. Ключ к тайне фарватера только в прокладке, в тех условных обозначениях, которые я помогаю капитан-лейтенанту наносить на карту.
Скажу без хвастовства — ты же меня знаешь, — я его правая рука во всем, что касается прокладки. Интересно, справился бы с этим твой хваленый Димка…
…Иногда мне хотелось бы раздвоиться, Ийка, быть одновременно на головном тральщике и на берегу, чтобы видеть, как проходят корабли вдоль берега.
Мы идем у самого берега, как по обочине дороги, понимаешь?
Люди, толпы людей сбегают к реке.
Дунай отсвечивает на солнце. Оно неяркое, осеннее. Листва уже облетела с деревьев и кустов, поэтому видно очень далеко вокруг.
Корабли двигаются медленно, в точности повторяя движения нашего лидирующего тральщика. Иногда делают зигзаг и переходят на другую сторону реки. Катер начальника штаба шныряет взад и вперед, выравнивая строй, поддерживая порядок.
Эта проводка каравана кажется со стороны, наверное, чудом. Ведь немцы, отступая, хвалились, что положили на Дунай заклятье. «Мы посеяли мины, — говорили они. — Пусть теперь жатву собирают русские!»
И вот минул месяц, как ушли немцы, а мы уже ведем караван по минам…
…Разве с Димкой (хотя я уверен, он неплохо воюет) могло произойти что-нибудь подобное тому, что случилось со мной вчера — имею в виду встречу со старым югославом у селения Велике Градиште?
Я был вахтенным командиром. Но и я, и сигнальщик смотрели, понятно, на реку и не сразу заметили этого старика, хотя он, наверное, долго бежал по югославскому берегу. Старик очень устал, запыхался.
«Стай! Стай!» — кричал он, размахивая палкой.
Я решил, что он хочет предупредить о какой-то опасности, о скоплении мин впереди или о недавно намытой мели.
Тральщик по моему приказанию замедлил ход.
Прихрамывая, югослав спустился к воде.
Ну, вот тебе описание его внешнего вида. Коротенькая курточка, обшитая по краям каким-то галуном. Широкие шаровары. На голове ветхая войлочная шляпа, в руках длиннейший посох с загнутым концом, как у пастухов или библейских патриархов.
«Что хотел, отец?» — спросил его наш лоцман-переводчик Танасевич.