Мир приключений 1981 г.
Шрифт:
— Предлагаю первый приз за идею применения астероидов! Кто придумает, тому целый день быть вне очереди комендантом двора!
— А если мы придумаем, нам тоже приз? — спросили хором двухлеточки Рая — Даша.
— И вам, и вам… Я же сказал — всем!
Сели мы в кружок. Думаем. Над нами няни жужжат, тоже усиленно размышляют. А Наилева роботеска занервничала, с советом сунулась. Так мы ее отогнали. Нечего подсказывать, сами разберемся… Минут пятнадцать сидим. Или даже двадцать. Рая — Даша заскучали, на карусель ушли.
— Может, сначала слетаем посмотрим? — нерешительно предложила я.
Шурик иронически
— Так вот и разместимся на твоем камешке, если все туда двинем!
А я откуда знаю, разместимся или нет? Ребят уже человек тридцать собралось. Всех, пожалуй, не возьмешь.
— А давайте… давайте совет астероида выберем! — Алик немного заикался от волнения. — Пусть совет и летит!
— Ура! Посчитаемся! — загорелась хитрая Кето. Она на считалки везучая. Заранее в свою удачу верит.
— А Алена? — подозрительно спросила Танька-ревнючка. Ей кажется, раз мы подруги, то или вместе, или никому. Я уж боюсь вмешиваться, стою молча: пусть сами решают…
— А что Алена? — удивился Алик. — Смешно бы ей считаться, хозяйке астероида! Пусть водит.
«Спасибо, Алик, — шепчу про себя. — Постараюсь, чтоб и ты попал. Уж я постараюсь…»
Прикидываю, кого и сколько выбрать. Четверых мало. Семерых много. Шесть в самый раз. Чтобы Эмма с Таней. И Наиль. И Алик. В общем, вся компания. Туня подмигивает мне, с кого счет начать. А уж я ее с полунамека понимаю. Сыплю без запинки: «Ниточка-иголочка, ти-ти, улети!», «Стакан-лимон, выйди вон!», «Вокзал для ракет, мы уедем, а ты нет!». Ну и дальше в том же духе. Туня тыщу вариантов перепробует, пока я одну считалку закончу. Как ни говори — робот, электронная голова! Вдвоем мы быстро справляемся…
Вижу — Алик с Шуриком местами меняются, не иначе Шурикова няня подала своему дорогому воспитаннику знак. Алик-то, тютя новенький, не разгадал еще наших хитростей. На нем считалка и закончилась. Зато Шурке повезло: попал в совет. Посмотрела я на грустное Алькино лицо и еще больше расстроилась: очень ему с нами лететь хочется. Но ничего не поделаешь: в другой раз будет умнее.
— Товарищи совет! — сказал Шурик командирским тоном. — Сбор завтра утром вон в том углу двора. Кто не может лететь — пусть заранее предупредит!
Мне его тон не понравился. Возомнил себя командиром! Но пока я придумывала ответ, он убежал к тете Мане причесывать липы. Мне ничего иного не оставалось, как припустить следом…
Спала я плохо. Всю ночь мне снился удирающий по небу астероид. Он почему-то блеял и, по-козлиному взбрыкивая, уносился вскачь по Млечному Пути.
К утру у меня разболелась голова, но признаться Туне я не могла. Начнутся охи-вздохи, вызовут с работы маму — и прости-прощай астероид! Я притворилась веселой, услала Туню разогревать завтрак, а сама скоренько проглотила зернышко антиболя. Мама рассказывала, что у следующих моделей автоматических нянь в электронную схему будут вмонтированы медицинские датчики — тогда уж их не обманешь. А пока я с чистой совестью провела честную Туню. Прожевала безвкусный завтрак. И мы спустились во двор.
Во дворе было непривычно пусто. Легкий ветер трогал листья пирамидальных тополей, деревья вздрагивали и становились серебряными. Но чуть ветер утихал, тополя снова перекрашивались в зеленое. Совет наш в неполном составе маялся в углу двора, поодаль
Встретил нас робот, диспетчер рейса, и, беспрерывно болтая, проводил к запасной полосе. Он был большой, суетливый, прилипчивый и розовый, как пастила, и когда плыл впереди, то напоминал утку, заманивающую в воду утят.
Мы уже не первый раз в космолифте, но привычки к чудесам не приобрели, а потому глазели по сторонам и восторженно вскрикивали. Мимо катили какие-то конструкции. Проносились роботы. Вздувались купола. Открывались люки. Сбоку пешеходной дорожки мигали фонарики. Эммочка терлась возле меня и поминутно теребила мою руку. Таня из-за этого ужасно злилась и страдала одна. Наиль и Шурик шагали рядом с Кето. Причем Шурик выглядел так, словно его тут ну ничем не удивишь!.
На запасной полосе стоял маленький вагончик. Мы вошли, сели в кресла. Няни прилипли в проходе, каждая против своего воспитанника. Двери пошипели, сомкнулись. И как мы ни прислушивались, как ни пытались уловить хоть слабое сотрясение или вибрацию, так ничего и не почувствовали. Догадались, что летим, лишь тогда, когда в окошечке заскользили цифры-указатели.
— Жаль, иллюминаторов нет, — сказала я, наклоняясь к Тане. — Ничего не видно.
В эту минуту зачирикал мой видеобраслет. Я включила изображение. И нисколько не удивилась, увидав маму. Всем известно, что путешествие под присмотром нянь безопасно, однако мамы есть мамы: всё равно тревожатся. Когда я вчера просилась на астероид, мама сначала и слушать не хотела:
— Никаких астероидов! Вечно этот непутевый Исмаил что-нибудь выдумает! Еще простудишься — в пустоте ведь абсолютный нуль!
Уже и Туня за меня вступилась. И про скафандры я ей рассказала. А мама ни в какую. Если б не папа, не бывать мне в рейсе. Не знаю даже, что с ним случилось. Он ведь тоже всегда против космоса. А тут слушал-слушал нас, потом погладил мамину руку и сказал: «Знаешь, Мариночка, нашей Алене девятый год. Пусть летит». И, склонив набок голову, заглянул в мамины глаза с таким выражением, какое у него бывает, когда он играет на своем мультиоргане трудную вещь. Мама быстро заморгала и сразу согласилась: «Да пусть летит, я не против. Лишь бы никуда не высовывалась! Держись крепче, а то свалишься в эту самую пустоту…» Сейчас мама зорко оглядела вагончик. И я поняла, как ей трудно было столько времени удерживаться от телевызова!
— Как дела, доченька?
— Отлично, мамочка. Оказывается, у дяди Исмаила нескучная работа. Я тоже хочу в разведчики.
— Выдумывай! На Земле тебе дела мало?
— Здесь интереснее.
— Потому что впервые одна летишь!
Здравствуйте, одна! Да если даже не считать ребят, шесть нянь с нас пылинки сдувают! И каждая заботливее шести пар родителей!
— Не переживай, мамочка! — Я терпеливо улыбнулась. — Передай папе, пусть тоже за меня не волнуется. Или нет, я сама ему с астероида отсигналю.