Мир приключений 1981 г.
Шрифт:
Вскоре площадь перед Дворцом была запружена многотысячной толпой непутяков.
— Ша! — крикнул Тараканыч, и стало тихо.
— Великий народ Мусорных гор! — начал свою речь король. — Еще вчера нам угрожала страшная опасность. Ха-мизонцы, эти жалкие хлипаки, решили очистить нашу замечательную атмосферу, чтобы мы задохнулись. Они приготовили бактерии, которые должны были делать это черное дело. Но ха-мизонцы просчитались. Операция, которой руководил лично я, закончилась полным успехом! Бактерии в наших руках!
Он поднял
— Да, сегодня у нас праздник, — продолжал Шаша Бесподобный, — но успокаиваться рано. Ха-мизонцы, цепляясь за жизнь, постараются вывести новые бактерии. Мы должны помешать им. Прежде всего мы уничтожим самого опасного ха-мизонца по имени Дафникус. И сделать это нужно как можно скорей! С завтрашнего дня специальные отряды начнут охоту на этого мерзкого ученого. Будущее принадлежит нам!
И вновь орали восторженно непутяки, и вновь король размахивал кулаками, крича и беснуясь, пока не обессилел.
А потом площадь опустела. Лишь в клетке сидели Редькин и Сид, которые слышали речь Шаши Бесподобного.
— Страшное дело готовится, — сказал Коля. — Они ведь действительно уничтожат этого ученого…
— Да наплевать мне на их дела! — Джейрано застонал. — Жалеть надо нас, Ник, двух гибнущих молодых землян. Какая нам разница, кто уцелеет: ха-мизонцы или непутяки. Мне безразличны и те и другие…
— Нет, Сид, — сказал Редькин, — лично я на стороне ха-мизонцев. Они мне ближе. Конечно, они сами виноваты в своих бедах, но теперь пытаются исправить ошибки. Представьте, что на Земле случилась бы такая история…
— Я ничего не могу представить! — зло закричал Джейрано. — Я голоден! Понимаете?! Го-ло-ден! Я не могу думать ни о чем, кроме еды! Я схожу с ума, а вы лезете ко мне со всякой ерундой…
Коля ничего не ответил. Ему было искренне жаль страдающего друга, но помочь Сиду было нечем.
Ближе к вечеру у клетки остановились Шаша Бесподобный и его заместитель.
— Что, пузанок? — Тараканыч хихикнул. — Небось проголодался?
Сид заскрежетал зубами, но промолчал.
— Огласи приговор! — приказал король.
Чародей кивнул, выдержал паузу и сказал:
— Мы тут с Шашей подумали, посоветовались и назначили вам замечательную казнь. — Он многозначительно посмотрел на Редькина. У Коли по животу и коленям пополз холодный страх. — Завтра в полночь ты, пузанок, публично съешь своего рыжего друга! Слопаешь парнишку — останешься в живых. Не слопаешь — бросим в соляную кислоту. Обоих!
— Нет! — в ужасе закричал Сид, бросившись всем телом на трубы. — Так нельзя! Вы же не звери! Слышите?! Я отказываюсь от этой казни!
— Смотри, химичество, как наш толстячок разволновался. — Тараканыч усмехнулся. — Он, видите ли, благородный… Ему, видите ли, нельзя съесть товарища… Ну ничего, поголодаешь еще сутки, а там кого угодно проглотишь!
— Вот твоя пища! — сказал король, указывая
И они ушли, оставив пленников в сильнейшем потрясении.
Сид прижал Колю к груди и заплакал.
— Сволочи! — всхлипывая, бормотал он. — Мой бедный Ник… Не бойся, я не съем тебя… Сид Джейрано не людоед! Мы выбираем смерть в соляной кислоте!
Редькин слышал, как в животе Котлетоглотателя пронзительно и требовательно пел пустой желудок, и понимал, что завтра Сид может не выдержать… Было жаль до слез и себя и несчастного Джейрано. Он погладил Сида по плечу и тихо сказал:
— Лучше будет, если один из нас останется в живых…
— Перестань! — гневно воскликнул толстяк. — За кого ты меня принимаешь!
Он сел на пол, обиженно засопел и закрыл глаза. Голова Сида вскоре упала на грудь, он задремал. Коля смотрел на него с удивлением, не понимая, как можно спать после того, что они услышали. Потом Редькин вспомнил о Тараканыче, и бессильная ярость охватила нашего героя. Сомневаться не приходилось: именно Тараканыч придумал эту казнь.
«Страшный человек, — подумал Коля. — На любую пакость способен. Нас погубил, даже глазом не моргнул. И Ха-мизон погубит! Неужели же такой злодей останется безнаказанным? Ведь должна быть какая-то справедливость…»
Коля глянул на огромный живот Сида, почему-то прикинул, сможет ли он там уместиться. Получалось, что сможет, если свернуться калачиком. Потом он достал аппарат для чтения чужих мыслей и направил антенну на спящего Джейрано.
«Съесть или не съесть? — произнес аппарат. — Съешь — совесть замучает. Не съешь — конец. Ох, как хочется жить…»
Редькин невесело усмехнулся, покрутив в руке аппарат. Внезапно его осенила идея. Несколько минут он оценивал новую мысль, потом прошептал: «Ну держись, Тараканыч!», вскочил, и начал кричать, пытаясь привлечь внимание непутяков.
Сид проснулся и с ужасом следил за Редькиным, решив, что тот потерял рассудок.
Наконец подошел угрюмый непутяк.
— Немедленно вызовите сюда короля! — крикнул Коля. — Государственное дело! Прухец! Очень важно!
Редькин так отчаянно жестикулировал, что не понять его было невозможно,
Непутяк постоял, затем направился ко Дворцу.
Вскоре появился Шаша Бесподобный в сопровождении заместителя.
— Ваше химичество, — твердо сказал Коля, — нам нужно поговорить без свидетелей!
— Мы и так наедине, — удивился король. — Это мой заместитель, ему я доверяю…
— Говорить при нем не могу, — настаивал Коля.
— Хорошо, — согласился король и приказал чародею ждать его во Дворце.
Тараканыч был очень недоволен, но ослушаться не решился. Когда он исчез, Редькин достал из кармана аппарат для чтения чужих мыслей и просунул его между трубами. Шаша Бесподобный отпрыгнул.