Мир приключений, 1983
Шрифт:
Димка быстро сорвал с ближайшего куста несколько листьев, сунул их в карман куртки. Затем, тяжело волоча лыжи, обошел корявое деревце, чем-то похожее на акацию, и… шагнул в леденящее месиво из снега и ветра. На выходе его снова легонько толкнуло в грудь. Не оглядываясь, мальчик побежал в сторону станции. Время от времени он подносил к глазам компас, но стрелка словно взбесилась: вертелась, не останавливаясь. Страх начал окружать Димку.
«Мама Юля, — мысли ползли беспорядочно, нагромождались одна на другую, — мы поедем на Тиссу? Как прошлым летом. Я попрошу у лесника разрешения, и мы снова будем
В голове стучало, во рту пересохло. Изнутри поднимался тошнотворный жар, и Димка жадно ловил губами снег — все хотел утолить внезапную жажду. Он уже еле шел. Останавливался, снова брел наугад. Память все чаще уводила его к счастливым полянам детства. Все чаще появлялось желание остановиться, прилечь, отдохнуть. Он останавливался, но тогда мама Юля откуда-то издалека непривычно резко и повелительно кричала: «Иди, быстро иди!» — И мальчик снова брел вперед.
Внезапно свет близких фар ослепил Димку, и он упал.
— Сыночек, как же ты так! — шептал Егор Иванович, поднимая его на руки.
— Ах вы зайцы мои, — приговаривал Гарибальди, укладывая мальчика на заднее сиденье вездехода. — В снегу все, закоченелые. Сейчас мы зайцев отогреем, чаем напоим…
Отец Димки старался помочь начальнику станции, но тот оттеснял его могучим плечом и ворчал:
— Не суетись, Егор Иванович. Не пристало, брат, не пристало.
Он включил автоводитель, укрыл Димку своей шубой.
— Папа, — тихонько сказал Димка, — а я в лесу был. Чудной такой лес. Все в цвету, тепло…
— Бредит, бедняга. — Тимофей Леонидович нахмурил брови, прибавил скорости.
— Нет, па, я серьезно. Лес…
Очнулся Димка от громкого голоса доктора Храмцова.
— Чип-чип, чепуха, — басил Храмцов, он же — Карлсон, как звал его Димка. — Двустороннее воспаление легких. Считайте, что мальчик отделался легким испугом. Но пяток деньков придется полежать.
Начальник станции сидел на кушетке, смотрел на Димку и улыбался.
— Па, Карлсон, Тимофей Леонидович. — Димке почему-то было трудно говорить. — Там в самом деле был лес. И лето. Честное слово. Я тогда ни капельки не бредил. И потом тоже не бредил.
Отец и Гарибальди переглянулись.
— Не верите? — У мальчика на глаза навернулись слезы. — Посмотрите у меня в кармане… В куртке. Посмотрите, пожалуйста…
Егор Иванович пожал плечами, взял мокрую куртку сына и вытряхнул содержимое ее карманов.
На белый пластиковый пол упали пакет-аптечка, блокнот, компас и… четыре немного помятых листка. Изумрудные, сочные, зазубренные по краям.
— Занятно! — изумился доктор. — Растение явно тропическое.
Тимофей Леонидович поднял листья, внимательно осмотрел их, понюхал даже и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Неплохое название для реестра открытий — феномен Лаврова, а? Придется съездить в твой фантастический лес.
Он обернулся к Димке, но тот уже забылся
ПОДАРКИ
— Возмутительно! — бушевал обычно флегматичный доктор. — Как вы можете так — сидеть в вездеходе и философски глядеть в эту белую муть за стеклом! Орите, пойте, палите из пушек. Вы хоть понимаете, что мы видели?
— Куда уж нам, — засмеялся Егор Иванович. — Мой сорванец раскопал эту штуковину, пускай и объясняет, что к чему.
— Он еще шутит! — раскрасневшийся от возбуждения доктор ошеломленно завертел головой, заерзал на сиденье.
— Ну шуми, Карлсон, — приказал Тимофей Леонидович. — Слишком все серьезно, чтобы начинать с эмоций. Ох да ах! Кстати, отвечаю на твой вопрос. Лично я пока не знаю, что мы видели.
— Как?!
— А так. У тебя на языке все «пришельцы» вертятся. Может, это они и есть. Не отрицаю. Но обниматься с нами твои пришельцы что-то не торопятся. Да и вообще — есть ли они в Куполе? Может, это их автоматический маяк, или база, или склад? А может, зал ожидания, наподобие тех, что мы строим на остановках рейсовых электробусов? Могу предложить еще полсотни версий…
До станции оставалось ехать минут двадцать. Тимофей Леонидович протянул руку к микрофону служебной связи, но тут же передумал.
«Пусть поспят люди, — решил он. — Сейчас и так все вверх дном пойдет, такая кутерьма заварится. Впрочем, а как же иначе? Ведь это встреча с инопланетным разумом! Первая встреча!»
Начальник полярной станции даже зажмурился — значимость случившегося открылась ему вдруг во всей своей глубине.
«Да, — подумал он. — Наконец-то… Теперь — поиски общего языка и бесконечная работа. Главное — не пороть горячку. Степень нашей мудрости и предусмотрительности должна превышать степень неизвестности. Вот какое уравненьице получается…»
На связь Тимофей Леонидович вышел, уже завидев редкие огни станции.
— Алексей Константинович, — обратился он к дежурному и сделал паузу, чтобы тот уловил интонацию его слов и поспешно прогнал дремоту. — Немедленно разбудите всех, кроме Лаврова-младшего. По тревоге. Сбор в кают-компании. А теперь запишите мое сообщение и передайте его в Совет Земли. Копию — Академии наук…
Они вошли в кают-компанию стремительно, все трое, и теплое свечение вокруг дверного проема трижды мигнуло, мгновенно высушив одежду полярников.
— Извините, что прервал отдых, — сухо сказал начальник станции. — Мы, наконец, получили возможность связать воедино цепочку странных событий вчерашнего дня и объяснить их. Итак, давайте вспомним их последовательность. Магнитная буря, вернее, даже магнитный удар, взрыв. Нарушена связь. А у Димки, который ближе всех был к эпицентру возмущения, сразу разрядились обе «вечные» батареи. Затем эта внезапная пурга. Не пурга, а настоящий снежный тайфун. И наконец, непонятная находка Лаврова-младшего. Все это вам известно. Но вы не знаете самого главного. Мы с Егором Ивановичем и доктором съездили — да, в квадрат 14-Е. И нашли. Там действительно есть нечто непонятное. Купол, сфера — не знаю даже, как назвать. Нет, не материальный. Какое-то силовое поле. Ни вездеход, ни нас самих внутрь не впустили. А вот Димка там был, сорвал в неземном лесу несколько листков.