Мир приключений, 1983
Шрифт:
Соболев будто очнулся, обвел взглядом полярников и гостей, остановил его на Димке.
— Собственно, им уже ничто не мешает… Однако, сынок, тебя завтра ожидает нелегкий день. Иди выспись хорошенько.
Димкин отец поднялся тоже.
Они шли по длинным коридорам и молчали. Только поглядывали друг на друга и улыбались — так хорошо вдвоем. По пути заглянули в зимний сад. Крышу здесь отремонтировали сразу же после «визита» Дракона, и зеленый заповедник почти не пострадал. Мороз сжег только верхние ветки сирени — белые гроздья съежились, кое-где осыпались.
— Мы
— Я тоже скучал, па! — Димка уткнулся в пушистый отцовский свитер. — Ты знаешь, там, в Куполе, сначала было очень страшно. Ходишь один, а кругом черти, лешие да еще какие-то голоса, смех…
Отец заглянул мальчику в глаза, улыбнулся.
— Ты не все нам сегодня рассказал, правда? И видеомагнитофон у тебя не портился. Я смотрел «пуговицу» — она исправная.
— Понимаешь, па. Птица не хочет, чтобы ее изучали. Я тоже этого не хочу. Я дал ей слово…
— Ладно. Не будем об этом, сынок. Разреши только еще один вопрос. Она тебе нравится?
— Ты же видел ее на экране, па… — Димка поднял счастливые глаза. В этот миг ему снова послышалась неуловимая мелодия лесного озера, снова вспыхнули брызги среди кувшинок, и бледное лицо Птицы глянуло из ореола огненных волос.
…Вездеход взревел еще раз и остановился. В нескольких шагах от огромной приземистой машины тихонько колыхался зеленоватый пузырь Купола. Изнутри все же просачивалось тепло — снег вокруг подтаял и чмокал под ногами. Только тропинка, созданная вчера неведомым для людей способом, тускло поблескивала среди ледяного безмолвия.
— Не вздумай потом обратно пешком шлепать! — строго наказал Димке Соболев. Он смотрел вслед мальчику с нескрываемым волнением. — Эта нежданная встреча многое изменит, Тимофей Леонидович. — Соболев говорил медленно, будто взвешивая каждое слово. — Оказалось, что нашему миру, миру взрослых, здорово не хватает детской непосредственности, способности детей воспринимать чудо как должное. Не мудрствовать лукаво, не ворочать со скрипом огрубевшим рациональным мозгом, а воспринимать — органически, нетрадиционно, смело. Ведь чудо общения, да еще на звездном уровне, потому и недоступно всем нам, что оно — чудо…
Соболев вздохнул, еще раз внимательно посмотрел в зеленоватую глубину космической «палатки» и заключил, комически разведя руками:
— Одно вам точно скажу. В комиссии по контактам теперь обязательно будут и дети! Они скорей договорятся…
Медведи из снега, Яблоки из льда. Мы на полюс едем, Горе — не беда.Так пел Димка, отмахиваясь от солнечных зайчиков, будто от сонных ос. Лес просыпался. В чаще пробовали голоса птицы. Встречные ветки обдавали мальчика пахучей росой. А над островками жестких, с металлическим отблеском папоротников за одну ночь распустились смешные лопоухие цветы.
— Эй-эй,
Два мальчугана в легкой одежде вырвались из-за деревьев, словно два олененка. Бежали, кричали, кувыркались. А подбежав к Димке вплотную, оробели.
— Ты земной, ты тот, человек? — спросил старший. Младший — курчавый и светленький — глядел на Димку чуть испуганно и молча теребил какую-то застежку на курточке.
— Тот самый, — улыбнулся Димка. В следующий миг горячие ладони закрыли ему глаза. Мальчуганы что-то загалдели, а голос Птицы потребовал:
— Угадай меня. Пожалуйста.
— Ты маленькая фея, которая живет в озерной кувшинке… Нет, ты ветер, такой тихий, что даже взгляда боится… А может, ты лохматый Дракон?
— Ой! — воскликнула Птица. — Ты, оказывается, тоже выдумщик. Роом, не кричи так громко!
— Поиграй с нами, — заныли мальчишки. — Надоело быть одинаковыми.
— Ну и летите себе. — Девочка махнула в их сторону рукой, и оба проказника вдруг стали терять человеческие очертания, превратились в больших бабочек и взмыли над поляной. В лесу опять зазвенел уже знакомый Димке смех.
«Это похоже на сон, — думал мальчик, наблюдая за Птицей. — Мне нравится этот сон. Если это действительно сон, то лучше и не просыпаться».
Какое-то незнакомое чувство овладело вдруг Димкой. Предчувствие скорой разлуки, что ли. Не обычного расставания, а именно разлуки — когда больно.
— У меня скоро кончаются каникулы, — горькое признание сорвалось как-то само по себе, и Димка тут же пожалел об этом.
Птица растерянно замерла.
— Нам тоже скоро улетать, — прошептала она. — Дней через пять. Очень не хочется. Мы ведь только-только подружились…
И тут же улыбнулась.
— Я придумала. Я все равно прилечу к тебе. В другой раз, скоро. А потом ты — ко мне. Я знаю, что у вас еще нет таких звездных кораблей. Но главное для тебя — попасть на Вокзал. Да, во Вселенной много вокзалов для мгновенного перемещения в пространстве. Ваши астрономы называют их «черными дырами». Тебе лучше всего добираться с Дельты Близнецов. Это ближайший Вокзал…
— Как же я туда доберусь? — засомневался Димка. — Ничего себе — Дельта Близнецов!
— Пустяки. Я пришлю за тобой… — девочка запнулась, — пришлю кораблик. Мы тоже прилетели на таком кораблике. Он маленький и сам собой управляет…
— Ух ты, смотри, Птица! Это тоже ты придумала?
От озера надвигалась темная туча. Купол создавал полную иллюзию глубокого, бездонного неба. И туча казалась самой что ни на есть настоящей.
— Она в самом деле настоящая, — заметила Птица. Она, очевидно, почувствовала сомнения Димки, повела вокруг рукой: — Это все настоящее. И неуправляемое. Так интересней. Даже набор назывался «Природа»… Нам пора удирать, а то намочит.
Лес зашумел. Порыв ветра нахохлил верхушки деревьев. Капли-разведчики зашипели на углях костра, который они только успели развести, а затем тугой парус дождя хлестнул ребят. Так и не добежав до замка, они нырнули под зеленый шатер развесистого дерева.