Мир приключений 1984 г.
Шрифт:
— В интересах нашего предприятия, — резко отвечает Жюзо, — принять и выполнить этот заказ.
Он пристально смотрит на собеседника. Но тот молчит, и его крупная белая рука неподвижно лежит на толстом стекле стола.
Закат догорел. В углах начинают сгущаться еще прозрачные тени.
— По чьему поручению вы пришли ко мне? — спрашивает Жюзо.
— Это несущественно, — отвечает посетитель, и в его голосе звучат нетерпеливые, нагловатые нотки. — Лучше всего будет допустить, что мне никто ничего
Но Жюзо уже остыл. Зачем допытываться? Разве и без того не ясно, по чьему поручению действует этот человек?
Те, кому угрожает конкуренция со стороны энергетических станций Рошфора, безусловно, будут бороться. Ну, что ж, и мы поборемся. Завод нуждается в этом заказе, он примет и выполнит его. Кроме того, важна и честь фирмы. Нет, Рошфор не получит отказа.
Жюзо встает со своего кресла, и тотчас же встает и посетитель. Они стоят друг против друга — невысокий, грузный человек с беспокойным хрипловатым дыханием и стройный, с военной выправкой. Жюзо твердо говорит:
— Благодарю вас за совет. Заказ Рошфора будет выполнен.
— Ясно… — Посетитель прощается и, щелкнув каблуками, выходит из кабинета.
Жюзо ждет, пока за ним закроется тяжелая дверь. Затем снова садится и звонит помощнику:
— Вот что, Шателье. Сейчас же сообщите Рошфору, что мы принимаем заказ и выполним его в кратчайший срок. Немедленно запросите Рошфора о подробностях и по получении ответа поручите приступить к составлению чертежей. Обеспечьте этот заказ особо усиленной охраной на всех стадиях его выполнения.
Получив от завода ответ, Рошфор не только послал по телеграфу подробное описание трубы, но также передал по бильд-телеграфу тщательно выполненный чертеж. Это облегчило задачу руководителей завода, и они уведомили Рошфора, что назначенный ими срок сокращается еще на четверть. Рошфор остался этим очень доволен.
9
В кабинете директора беспрерывно работал телефон. Жюзо отдавал приказания, звонил в цеха, помощнику, инженерам. Он словно помолодел, голос его стал крепче, дыхание ровнее.
Опять позвонил Шателье. Голос его спокоен, как всегда, но то, что он говорит, не сразу укладывается в сознании Жюзо.
— Я плохо слышу, повторите, пожалуйста, — просит директор.
— На заводе пожар, — повторяет Шателье, — меры к тушению приняты.
— Где горит?
— В чертежной.
Жюзо повесил трубку, быстрыми шагами вышел в коридор, направился к лифту. Чертежное бюро находится двумя этажами выше. Когда директор подошел к нему, заводские пожарные уже почти ликвидировали огонь. Глаза слезятся от густого, едкого дыма. Разлетаются дотлевающие клочья обгорелой бумаги. Шателье здесь. Он отводит директора в сторону, чтобы их не слышали служащие.
— Что
— Ничего особенного. Часть не очень важных чертежей. Но вот что интересно: по-видимому, в первую очередь сгорели чертежи Рошфора. С них-то, кажется, и начался пожар.
— Это не страшно, — замечает Прево, — чертежи несложные. Задержка будет небольшая.
— Да, — соглашается Шателье, — но у меня такое впечатление, что это, безусловно, поджог и что в первую очередь имелись в виду именно чертежи Рошфора.
В эту минуту к директору подходит рассыльный.
— Господин директор, — бодро говорит он, — вас просят по срочному делу.
— Кто? — отрывисто спрашивает Жюзо.
— Неизвестный мне господин. Он ждет у вашего кабинета. У входа в кабинет директору почтительно кланяется незнакомец, приходивший на днях.
— Что вам надо? — резко спрашивает Жюзо.
— Добрый день, господин директор, — тихо произносит посетитель.
Директор внимательно смотрит на него. Тот спокойно и вежливо выдерживает взгляд. Жюзо сдается:
— Войдите. Оба садятся.
— У вас на заводе сегодня несчастный случай, — сочувственным тоном, полувопросительно, полуутвердительно говорит посетитель.
Директор резко поворачивается в кресле и смотрит на него вполоборота:
— Вы знали о телеграмме Рошфора в тот момент, когда я ее получил. А о сегодняшнем “несчастном случае” — у меня такое впечатление — вы узнали, пожалуй, раньше, чем он произошел.
Посетитель обходит щекотливое замечание:
— Похоже, что происшествие не причинило заводу особого вреда.
— Вам и это известно?
— Будем надеяться, что больше никаких несчастных случаев не будет, — продолжал посетитель, глядя на Жюзо в упор серыми наглыми глазами.
— Вы говорите так, словно это зависит от вас.
Посетитель опять предпочел не отвечать прямо:
— Впрочем, мы говорим как будто не на тему. Я пришел повторить свой совет.
— А мне кажется, — уже грубым тоном, прерывисто и хрипло дыша, сказал Жюзо, — что мы говорим именно на тему и что невыполнение вашего “совета” вы связываете с возможностью дальнейших “случаев”.
Посетитель учтиво поклонился:
— Как вам будет угодно.
Директора взорвало:
— Мне угодно выполнить заказ Рошфора. А против шантажа и поджогов существует уголовный суд!
Посетитель остался невозмутимым:
— Я не шантажирую, а только советую. Случайности могут быть и гораздо серьезнее сегодняшней, а с моим советом вы связали ее сами.
Он сказал это четко, словно поставил в конце фразы большую точку, и, поклонившись, быстро повернулся и вышел. Дверь за ним не закрылась. Директор вопросительно поднял голову. В кабинет входил Шателье.