Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
— Все?
— Нет. В доме Висловского оставишь записку, — протянул листок. — Перепишешь печатными буквами. — И добавил угрожающе: — Учти, мы не спустим с тебя глаз. Знаешь, что бывает с теми, кто обманывает нас?
Гришка злорадно усмехнулся:
— Пусть господин функционер не беспокоится, этому Висловскому уже не ходить по земле.
Сегодня Висловский проснулся поздно, солнце уже поднялось над деревьями. Воскресенье, и можно немного расслабиться. Он встал с постели, выглянул в окно — осень, но деревья совсем зеленые.
Скрипнули
— Закрой за мной, Стефан, — попросила. — Я тороплюсь на рынок.
Висловский пожал плечами: Зеня ужасно боится воров, на дверях у них два самых лучших английских замка, но Зеня велела приделать еще стальную цепочку, и прежде чем впустить посетителя, внимательно осматривала его и даже расспрашивала: кто и зачем?
— Я закрою, иди, — пообещал Стефан Федорович.
Но Зеня все еще стояла в дверях. Висловский сдался и спустился за ней на первый этаж, щелкнул двумя замками и набросил цепочку.
Здесь же, на первом этаже, был его кабинет. Он зашел в кабинет, сел за стол и углубился в работу. Завтракать решил вместе с сестрой, когда она вернется с рынка.
Неожиданно в передней раздался звонок.
Стефан Федорович недовольно оторвался от дела и, вздохнув, пошел открывать двери.
Щелкнули замки, зазвенела цепочка. Директор вопросительно уставился на юношу с дешевенькой картонной папкой под мышкой, неловко переступавшего с ноги на ногу.
Юноша смотрел на него так просительно и растерянно, что он мягко спросил:
— Чем могу быть полезен?
— Рацпредложение у меня, — сказал Гришка, — хотел бы с вами посоветоваться.
— У меня есть часы приема.
— Но у меня такое важное дело, что ждать еще неделю…
Директор посмотрел на Гришку с интересом, отступил, пропуская в переднюю.
— Прошу в кабинет, — сказал совсем доброжелательно. — Как ваша фамилия?
— Иванцов. — Гришка не скрывал себя, ибо все равно отступления не было.
— Прошу вас, товарищ Иванцов, проходите. Что там у вас?
Директор протянул руку, указывая на пистолет под пиджаком, — и как он мог заметить его? Лицо Гришки вытянулось, покрылось мертвенной бледностью, он положил папку на стол и пробормотал, как провинившийся мальчишка:
— Ничего у меня нет, и я пришел…
— Не волнуйтесь так. — Директор взял папку в руки.
Только теперь Гришка понял, что Висловский протягивал руку к ней, а он испугался и едва не провалил дело.
— Посмотрим, что вы предлагаете, — сказал Висловский, развязывая тесемки. — Садитесь! — указал на кожаное кресло возле стола.
Гришка автоматически подался к креслу, но успел сообразить, что будет занимать неудобную позицию, что ему нужно быть непременно позади директора.
— А можно мне… — остановился на полдороге, — посмотреть книжки?
Висловский мягко улыбнулся.
— Здесь есть что посмотреть! — сказал с гордостью.
Гришка повернулся к стеллажу, который возвышался за спиной Висловского.
И вот сейчас Висловский изучает этот чертеж.
Гришка, взяв со стеллажа какую-то объемистую книгу, полистал ее, чувствуя, как колотится у него сердце. Поставив книжку на место, сделал шаг ближе к столу.
— Интересная мысль, — сказал директор с уважением, — непременно надо использовать ваше приспособление!
Гришка смотрел на Висловского сбоку, не знал, что ответить. Неужели начнет расспрашивать?
Висловский усмехнулся и снова углубился в чертеж.
Гришка осторожно вытащил пистолет, поднял его и сразу нажал на крючок. Звук выстрела оглушил его, и он чуть не выпустил оружие, но успел увидеть, как пуля пробила пиджак на плече директора.
Висловский медленно повернулся к нему.
Гришка отступил, отгородился от директора пистолетом, держа его неудобно, двумя руками, перед грудью.
— Вы что?.. — глухо спросил Висловский. Он смотрел на Гришку снизу вверх, и тот увидел в его глазах боль и удивление.
— Я… Я ничего… — Гришка прижался спиной к стеллажу и вдруг понял, что отступать некуда, поднял оружие и выстрелил директору прямо в лицо.
Висловский зашатался и упал на стол.
Гришка стоял и тупо смотрел, как стекает кровь из размозженного черепа на полированную поверхность. Наконец очнулся, засунул пистолет в карман, быстро схватил чертеж и, стараясь не запачкать его кровью, положил в папку, завязал тесемки. Делал все машинально, хотя был в напряжении и прислушивался к малейшему шороху в пустом доме.
Почему-то на носочках пробежал в переднюю, уже взялся за замок, но вспомнил, что забыл положить записку. Возвратился, тоже на цыпочках, положил на стол записку — так, чтобы бросалась сразу в глаза. Уже спокойно огляделся, не оставил ли следов, и уверенно направился к выходу. Осторожно открыл дверь и выскользнул на крыльцо. Замки щелкнули за ним. Перегнувшись через перила, посмотрел, нет ли кого на улице.
Никого…
Пробежал по дорожке к выходу, калитка не скрипнула, и солнце ударило ему в глаза. Голова закружилась, он чуть не упал, но сразу овладел собой и направился к воротам парка.
— Иванцов! — услышал вдруг. — Алексей!
Не остановился, шел ссутулившись, понимал, что произошло что-то ужасное и он пропал, но все-таки шел, не оборачиваясь, будто в парке было спасение.
— Лешка! — крикнул кто-то уже совсем близко.
Теперь нельзя было не остановиться. Оглянулся и узнал Клапчука. Улыбается, подает руку. Пожал нехотя.
— От Стефана Федоровича? — спросил Клапчук. Проныра проклятый, все он знает, повсюду сует свой поганый нос! Пролез в комсорги цеха, капитал себе зарабатывает!