Мир пятого солнца
Шрифт:
– Могу я не отвечать?
– Можете… Так мы, наконец, будем обедать?
Куэкальцина Четыре Пера звали Джеймсом. Джеймс Редфорд – именно так он назвался. Американец, в возрасте тридцати шести лет исчезнувший в Мельбурне, просто уснувший в одном неприметном отеле, куда явился на конспиративную встречу… Он не особо распространялся, с кем, да сотник и не настаивал, лишь уточнил:
– Так вы здесь уже больше сорока лет?
– Именно. Я очнулся в теле совсем еще юного мальчишки, сына жреца…
Они выпили, немного подкрепились и уж потом перешли, как выразился Асотль, «к нашим баранам» – к сегодняшнему положению дел здесь, в Мешикальтцинко. Как выяснилось, Куэкальцин знал о заговоре не все, не так уж и давно начал разрабатывать эту тему и сейчас многое слышал от Асотля впервые.
– Так вы говорите, военачальник Микис Чипильцин тоже в рядах заговорщиков?
– Да. И все жрецы Уицилопочтли.
– Господи… Этим-то чего не хватало?
– Чего и всем – власти! – Молодой человек пожал плечами и, поставив на небольшой столик серебряный кубок с вином, пристально взглянул на своего собеседника. – Хочу спросить: вы не могли бы отпустить Шочи? Он ведь у вас, не так ли?
– Отпущу, – жрец не стал отпираться. – В обмен на кое-что…
– Интересно, на что же.
– На ваш откровенный ответ на мой столь же откровенный вопрос. Вы – как Асотль – имеете какое-то отношение к сыну пропавшего вождя?
Сотник расхохотался:
– Самое прямое. Я – он и есть. Показать вам мои шрамы над левым ухом?
– Не надо, я вам верю.
– Позвольте тогда спросить мне?
– Спрашивайте.
– Зачем вы хотели меня убить? Помните, то ваше поручение в Колуакане…
– Я знал о сыне вождя. Заговорщики хотели сделать его своей марионеткой, куклой, поставив на место мешавшего им Теночка.
Асотль хлопнул глазами:
– И что – вполне могли поставить?
– Запросто. Видите ли, ваш отец, молодой ацтекский вождь, был не кем иным, как родным братом Теночка!
– Вот это да! – молодой человек не сдерживал изумления, да и не старался его сдержать.
– А по здешним законам – как вам, я надеюсь, известно, – правителю наследует не сын, а племянник! Вы!
– Ну вот. – Асотль шутливо развел руки. – Не хватало только оказаться сейчас в роли наследного принца. Так мы с вами – в одной лодке?
– В одной, – не колеблясь, кивнул жрец. Джеймс Редфорд… Агент ЦРУ?
– Тогда, я полагаю, нам стоит разоблачить заговор…
– Или принять в нем участие… Чтобы взять власть в свои руки. О, это будет не просто – жрецы ее так просто не отдадут.
– Власть. – Сотник устало вздохнул. – Опять она – власть. Властушка. А зачем вам она, позвольте спросить?
– А вам нравится здешняя жизнь? – вопросом на вопрос ответил Куэкальцин.
– Нравится! Правда, не все.
– Вот и мне не все. И я всегда хотел сделать ее хоть чуточку цивилизованнее.
– Ага… И убили того мальчишку, помните?
– Так было нужно. –
– Поспешим. – Согласно кивнув, Асотль посмотрел на Звездочку: – Милая, тебе надо бы где-нибудь спрятаться, переждать.
Снаружи послышались шаги. Испросив разрешения, вошел младший жрец, что-то прошептав на ухо Куэкальцину.
– Что-что? – в изумлении приподняв брови, переспросил тот. – Так они уже начали! Быстро… Вот что, Эякатль, эта юная госпожа, – жрец кивнул на Ситлаль, – пока поживет здесь. Обеспечьте ей полную безопасность… И выполняйте любые разумные желания… Вы согласны, госпожа?
Звездочка посмотрела на сотника:
– Ну… если так надо…
– Надо, – положив руку на ладонь девушки, взволнованно заверил Асотль.
Они быстро простились – Куэкальцин уже стоял у выхода и поторапливал взглядом.
– Я не хотел вам говорить при ней, – негромко бросил он уже в саду. – Заговорщики начали действовать. Сегодня на рассвете они торжественно принесли в жертву Уицилопочтли дочь правителя колуа!
– Что?! – Асотль растерялся было, но почти сразу уже усмехнулся: – Понимаю, жрецы просто нашли похожую девушку. Тогда нужно немедленно доставить Ситлаль к отцу!
– Нет, друг мой! – Куэкальцин Четыре Пера взволнованно хлопнул в ладоши. – Как раз этого и не стоит делать. Боюсь, ваша подружка сейчас в куда большей опасности, чем вы думали.
– Тем более – надо как можно скорей доставить ее к отцу.
Жрец с грустью качнул головой:
– Знаете, я ведь живу здесь гораздо дольше вас и, поверьте, многие вещи знаю куда лучше, особенно это касается политики колуа. Вы полагаете, такой хитрый и умный правитель, как повелитель Колуакана Ачитомитль, не предполагал, как поступят с его дочерью в Мешикальтцинко? Богиня не может быть живой – только мертвой.
А вот в это вполне можно было поверить… хоть и не очень хотелось. И здесь одно голое предательство и холодный корыстный расчет.
– Своевольные вассалы-ацтеки Ачитомитлю давно уже как кость в горле – нужен лишь только предлог. И этот предлог теперь появился… Не совсем понимаю только, зачем это жрецам.
– А я вот как раз понимаю. – Асотль взглянул в высокое голубое небо и сразу же опустил глаза, ослепленные солнцем. И продолжал, вздохнув, как, наверное, и положено человеку, давно разменявшему пятый десяток: – Кто-то, кажется, Баррес сказал: где страдания, там религия. Об этом когда-то писал Ленин. И еще он писал о том, что для религии благодатна война. А ведь многие в Мешикальтцинко, особенно молодежь, вовсе не одобряют кровавых ритуалов и не очень-то уважают жрецов. Многие мои друзья откровенно считают их кровавыми упырями, и жрецы это чувствуют. Чувствуют, как пока еще медленно, но неудержимо утекает их власть. Наверное, то же самое происходит и в Колуакане. Жрецам нужна война!