Мир Реки: Магический лабиринт
Шрифт:
Бёртон тихо сказал Фрайгейту:
— Неужто ты уступишь женщине? Покажи себя!
— Не в первый раз я им уступаю, — пожал плечами Фрайгейт. — Почему бы и нет? Тут вопрос не в половой принадлежности, а в том, кто лучше прыгает.
— Боишься!
— А то нет. Тут каждый испугался бы, если он не психопат. И Фрайгейт стал расспрашивать Блессид о ее достижениях.
Она сказала, что на Земле не очень-то много прыгала, но здесь, живя в стране под названием Вендиша, не раз показывала результат двадцать два фута.
— Откуда
— Фут мы определяли на глаз, — сказала Блессид. — И, по-моему, довольно точно. Я знаю, что могу это сделать, вот и все! Господь перенесет меня на крыльях моей веры, и я перелечу через бездну, словно его легкая газель!
— Перелетишь и не допрыгнешь, и расколешь себе череп о тот край, — сказал Фрайгейт.
— Может, отмерим нужное расстояние? — предложил Нур. — Вы бы потренировались, а мы бы посмотрели, кто лучше.
— На камне-то? Для этого нужна яма с песком!
Грумз предложила перекинуть на ту сторону фонарь, чтобы измерить дистанцию. Фрайгейт привязал фонарь к веревке и метнул — тот упал недалеко от края, откатился и остановился в нескольких дюймах от провала, светя им через черную бездну.
Фрайгейт забрал фонарь обратно и снова бросил — на этот раз он, потравив веревку, удержал фонарь в вертикальном положении, и свет дошел до них под прямым углом.
— Ладно, значит, в принципе это возможно, — сказал Фрайгейт. — Но я забираю фонарь. Никто не сможет прыгнуть, не выспавшись как следует. Я, во всяком случае, слишком устал, чтобы состязаться.
— Давайте отметим фонарями дорожку для разбега, — сказала Блессид. — Я хочу посмотреть, как это будет выглядеть.
Дорожку отметили, и Фрайгейт с Грумз вычислили, откуда начинать разбег. Толчковой чертой служил фонарь в нескольких дюймах от края.
— Попытка будет первой и единственной, — сказал Фрайгейт — Сначала нам действительно придется разогреться. Тут так холодно… С другой стороны, воздух тут разрежен, а значит, и сопротивление меньше. Может, это и помогло тому черному спортсмену — как же его звали? Вот она, слава, — показать фантастический результат двадцать семь футов четыре с половиной дюйма на олимпиаде в Мехико. Но мы-то не успели акклиматизироваться на высокогорье. И не тренировались, само собой.
Бёртон ничего не говорил Тай-Пену, давая китайцу шанс вызваться самому. Тай-Пен, внимательно наблюдавший за всей процедурой, внезапно сказал:
— Я тоже великий прыгун! И хотя я упражнялся прискорбно мало, но не позволю женщине оказаться храбрее меня! Первым прыгну я.
Его зеленые глаза сверкали в луче фонаря. Бёртон спросил его, насколько далеко он прыгает.
— Дальше, чем здесь! — сказал Тай-Пен.
Фрайгейт бросал клочки бумаги в воздух, чтобы определить силу ветра. Он сказал Бёртону:
— Дует слева, так что нас слегка снесет
— Спасибо, — сказал Бёртон, продолжая смотреть на китайца. Тай-Пен — хороший атлет, но не такой хороший, как сам утверждает. Таких просто не бывает. Впрочем, китаец сам вызвался рискнуть своей жизнью — никто его не заставлял.
— Ну вот что! — громко сказал Фрайгейт. — Я в самом деле наиболее опытный прыгун, так что прыгать следует мне — и я прыгну!
— Ты преодолел свой страх?
— Черта с два! Просто у меня не хватает духу позволить прыгнуть кому-то другому. Вы все сочтете, что я трус, а если даже нет, я сам буду так считать. Я действовал нерационально и нелогично, — сказал он Нуру. — Я недостоин тебя.
Нур невесело улыбнулся своему ученику:
— Не меня ты недостоин, а себя. Но тут надо учесть многое… а прыгать действительно должен ты. — Маленький мавр подошел к Джо и задрал голову, не достающую до огромного хобота титантропа. — Но возможно, прыгать никому и не понадобится. Джо, будет во мне столько же весу, сколько в твоем мешке?
Джо, нахмурясь, поднял Нура одной рукой под ягодицы, подержал на вытянутой руке и сказал:
— Ты куда легче.
— А мог бы ты перекинуть свой мешок на ту сторону? — спросил поставленный на землю Нур.
Джо потрогал подбородок.
— Кто его знает. Я вижу, куда ты клонишь! А почему бы не попробовать? Какая разница, езли мешок окажетзя там, а мы тут? Взе равно ведь мы будем перебиратьзя.
Он поднял громадный мешок над головой, стал у края, примерился, трижды качнул грузом в воздухе и метнул его. Мешок упал за фут от противоположного края.
— Я так и думал, — сказал Нур. — А теперь меня перекинь, Джо.
Титантроп поднял мавра, держа его одной рукой под ягодицы, другой за грудь, и стал раскачивать, приговаривая:
— Раз, два, три!
Нур пролетел над бездной и приземлился на ноги в ярде от края, а потом отбежал дальше и заплясал от радости.
Джо перебросил мавру фонарь на веревке. Нур поймал его, чуть-чуть качнувшись, и ушел в туман. Через несколько минут он вернулся.
— Я нашел большой валун, к которому можно привязать веревку, но не могу сдвинуть его один! Тут требуется пять сильных мужчин!
— Раз-два, взяли! — говорил Джо, раскачивая Бёртона. Тот хотел было крикнуть, что он гораздо тяжелее Нура, но удержался. Пропасть казалась ему вдвое шире, чем была на самом деле. Потом он полетел вперед и вверх, а Джо заорал ему вслед:
— Побереги задницу, Дик! — и громогласно заржал.
Бездонная пропасть мелькнула под Бёртоном на одну страшную секунду, потом он упал на ноги, и его шатнуло вперед. Он откатился от края, больно ушибшись о камень.
Миг спустя его мешок последовал за ним. Джо перекидал все мешки, потом бросил Фрайгейта.