Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики
Шрифт:
— Поток частиц высок, — напряженно сказала Фирна. — И продолжает повышаться.
— Где наш вход?
— У меня проблемы с определением вектора… ага! Вот он.
Сильнейшее ускорение прижало его к креслу. Фирна круто нырнула в сторону пятнистого пирамидального входа.
Его геометрия была еще более редкой. Зеб успел подивиться тому, какие необычайные формы порождают причуды вселенской механики, словно создавая некий божественный евклидов музей.
Дикий червь, которого они использовали, уже искрился и сверкал позади. Что-то вдруг возникло у них на хвосте.
Фирна
Небеса наполнились светом.
— Они взорвали червя! — закричала Фирна.
Тяжелый удар, вираж влево…
…в облако обломков. Грохот, столкновения.
Зеб сказал: «Как смог Адмирал взорвать червя?»
— У него с собой соответствующее вооружение. Очевидно, Империя знает, как провоцировать страты негативной энергии-плотности в пасти червя.
— Они нас видят?
— Надеюсь, что внутри этого облака — нет.
— Тогда в то большое облако — быстро.
Неподалеку маячило большое мрачное пятно цвета угольного мешка. Они были совсем близко от аккреционного диска черной дыры. Вокруг них умирающие звезды закручивались в спиральном танце, оркестрованном магнитными нитями.
Здесь звезды потрошились, разбрызгивая магму, и сплавлялись друг с другом в огненный шар. Они освещали темные вращающиеся массы обломков, которые напоминали алые спичечные головки, пылающие в грязном угольном мешке.
Среди всего этого двигались престранные звезды. Каждая была наполовину прикрыта висящей полукруглой маской. Маска испускала инфракрасные лучи, словно экран, зависший на фиксированном расстоянии от звезды. Она парила на световом потоке, гравитация лишь компенсировала исходящее давление света. Маска отражала половину потока частиц, испускаемого звездой, обратно на нее, увеличивая жар печки, испускающей яростные протуберанцы из короны.
С одной стороны поток излучался свободно, тогда как с другой стороны маска удерживала его. Это подталкивало звезду к маске, но маска была привязана к звезде гравитацией. Силы уравновешивались, помогая соблюдать правильное расстояние. Плененная звезда способна была испускать свет только в одном направлении, и отдача заставляла ее двигаться в другом.
Нити пасли эти стада: медленно, но эффективно. Подгоняемые к аккреционному диску, они удовлетворяли аппетит черной дыры.
— Адмирал у нас на хвосте.
Зеб ничего не увидел, но у Фирны были инструменты, способные проникнуть взглядом сквозь окружающую их пыль.
— Он может стрелять?
— Нет, если мы заглушим двигатели.
— Так сделай это.
Дрейф… в узком проливе, с видом на сияющую бездну.
В самой сердцевине таилась чернота, но трение раскаляло всасываемые газы и пыль. Они светились наведенной радиацией. Штормы сотрясали берега черных рек; плясали раскаленные добела торнадо. Свирепое сияние вырывалось наружу, обрушиваясь беспрестанно на толпящиеся массы вещества, спешащие по своим обреченным орбитам. Гравитационная утроба засасывала эти потоки в диск, откуда они проваливались
И в этом смертельном вихре была жизнь. Своего рода.
Зеб завороженно смотрел на этот страшный танец, отыскивая глазами зверомашин, которые кормились, жили и умирали здесь.
Подвергаясь давлению раскаленных фотонов, стадо ждало. Для этих фотофагов большой перемалывающий все диск служил источником пищи. Над раскаленным диском паслось призрачное летучее стадо.
— Направь нас туда, — сказал Зеб. — Я припоминаю, что видел такое во время посещения…
— Включив двигатели, мы подвергаемся риску.
— Пусть будет так.
Легкие полотнища фотофагов трепетали под действием электромагнитных ветров, греясь его жгучим дыханием. Некоторые были настроены на определенные отрезки электромагнитного спектра, каждая особь имела характерную форму, помогающую огромным принимающим плоскостям поддерживать свою орбиту и угол в свете вечного дня.
Их корабль проскользнул между огромными крыльями яркого, широко распростершегося создания. Фотофаги катались на ветрах и магнитных бурях в сложном динамическом равновесии. Это были, конечно, машины, ведущие свое происхождение от роботов, которые исследовали центр Вселенной миллиарды лет назад. Более сложные машины, эволюционировавшие в этом энергетическом изобилии, бродили по темным аллеям немного дальше от центра.
— Спрячемся здесь.
— Мы уже перегреваемся, — сказала она.
— Нырни в тень вот этого крылатого.
Она крикнула:
— Наши собственные магнитные поля едва выдерживают натиск протонов.
— Где ближайший червь?
— Недалеко, но…
— Адмирал его сторожит.
— Точно.
Шахматная партия с очевидными ходами.
Молния пронеслась через пыльное облако позади них и поразила несколько фотофагов. Они судорожно раскрылись и запылали фатальными энергиями.
— Он стреляет в этих тварей, — сказал Зеб.
— Возможно, ему не нравится погода в этих краях.
Они притаились в тени и стали ждать. Мгновения тянулись на цыпочках.
Корабль Адмирала появился из-за края пылевого облака, по-барочному элегантный и щегольски раскрашенный, сверкающий, медленно спускающийся по спирали.
Зеб увидел веретенообразное свечение под полотнищем фотофага.
— Магнитные нити.
— Это может быть опасно, — сказала она.
— Давай направимся туда.
— Что?
— Мы обречены, если останемся здесь. Если проигрываешь игру, начинай другую.
Они скользнули под широким полотнищем с распростертыми крыльями, грациозно изгибаясь под фотонным бризом. — Линзы повернулись, следя за человеческим корабликом: добыча? Неподалеку стайка фотофагов сбилась в кучу, пойманная магнитным потоком, который ослабевал ближе к оси галактики.
Среди них скользили голубовато-стальные гаммафаги — пожиратели более жестких гамма-лучей, испускаемых аккреционным диском. Они иногда забирались так далеко, возможно, чтобы поохотиться за силикатными существами, живущими в темных пылевых облаках. Многое из местной экологии было еще не до конца изучено.