Мир Сценариста. Трилогия
Шрифт:
— Клетка?! — выплюнул он.
— Это будет даже лучше дома! — загорелся я. — Ну есть же наверняка в таком большом городе какая-нибудь завалящая клетка! Это ж лучшее развлечение для простого люда. Удобная и практичная вещь. В ней можно жарить преступников, или держать другую интересную живность.
Харальд уперся руками в частокол, буравя взглядами поле.
— Клетка… Дом… Поле… Знаешь, Лолушко, мне нужна была помощь твоя и твоих друзей. Таков был план. Теперь же норны спряли свои нить так, что все мои воины должны посвятить свои жизни
— Оставь людей в городе, а сам со Сворой выходи и вонзайся. Делов-то. Там ж круто будет. Кровища, боевой угар, да? Чем больше свалите, тем быстрее я смогу помочь не только острым глаголом. Об этой битве точно сложат легенды. В крайнем случае пару анекдотов.
Небо темнело. Вечер близился к ночи. На стенах вокруг Бергхейма горели факела. Силуэты осаждающих потихоньку терялись в сумерках.
— Мы поговорим завтра. Я рассчитывал на вас всех. Надеялся, что мощь, заложенная в вас богами, пробудится.
— Тогда с самого начала не надо было устраивать тут гетто для задохликов. Надо было ласкать, лелеять и всячески помогать. А ты их в город даже не пускал просто так. Жалеешь?
— Я объяснял тебе почему так поступил.
— Поэтому не ворчи, — пожал плечами я. — Все мы люди. Как ты к ним, так и они к тебе.
Харальд хмыкнул. Мне капнуло еще репутации. Какой непредсказуемый молодой человек. То перед ним распинаешься и тяжело, то почти грубишь и ему это нравится.
— Что в бочках? — наконец, спросил я. — Это ведь наверняка что-то полезное, да? Сюрприз для Выводка? Оно ведь нам пригодится, да?
Хевдинг покосился в мою сторону и улыбнулся. Но несколько горько.
— Для этого мне и нужен был Айсли. Пойдем, покажу.
Он отлепился от частокола, зашагал по доскам настила. Отсыревшее от мороси дерево прогибалось под его весом. Я стряхнул скопившиеся на капюшоне капли и последовал за владыкой опустевшего Бергхейма. Харальд шел быстро, так что мне почти приходилось семенить за ним. Впрочем, это неплохо подходило для роли шута.
— Я всегда знал, что мне придется вступить в схватку с Выводком. Боги готовили меня к этому, — говорил он. — Но дротты не раскрывают всех тайн. Большая мощь лишь тогда опасна, когда ее секреты не известны никому — так говорил Айсли. Где отыскать кровь Тора — я знаю. Но как превратить его кровь в дыхание?!
Я плохо понимал, о чем он говорит. Мы долго петляли по городу, пока не вышли к охраняемому навесу. Карлы бухнули по груди кулаками, приветствуя вожака. Смазали по мне мрачными взорами.
Заскрипели ворота, отворяясь, и я увидел телегу. Металл тускло отсвечивал от пламени факелов. С повозки, на которой стояла бочка, спускался длинный раструб, украшенный в виде головы дракона. Эдакая выпрямленная обдолбанным кузнецом волторна.
— Что это?
— Это то, чем мы накормим Выводок, — Харальд с любовью смотрел на повозку.
Я прошел под навес, разглядывая конструкцию. Раструб держался на небольших колесах,
— Это что, сифон? — в недоумении спросил я. — У вас есть греческий огонь?
— Это Дыхание Тора! — чуть раздраженно ответил Харальд. — Твои слова мне совершенно незнакомы.
Я обошел средневековый огнемет (ну никаких сомнений нет, что у местных викингов оказалось таинственное оружие Византии, с тем же самым бонусом, что никто нихрена не знает, как оно работает, а сведущие люди либо умерли, либо одно из двух).
— Признаюсь, обескуражен.
— У меня в достатке крови Тора, но она просто горит, если ее поджечь. Просто горит. И только одна колесница, которую подготовил Айсли, способная вызывать дыхание Тора. Айсли… как этот шлюхин сын смеялся надо моими опасениями. Выводок чтит договор, говорил он. Ты как ребенок с неизведанной игрушкой, повторял ублюдок.
Харальд и правда был похож на ребенка, добравшегося до любимого игрушечного пистолета.
— Два веса золотом я отдал за то, чтобы он сделал колесницу настоящей. Что он туда добавил? Какие волшебные слова сказал? Может напрямую обратился к Тору и тот снизошел? Не знаю! Я сжег две колесницы, пробуя повторить то, что он сделал. Эта последняя.
Он повернулся ко мне с безумной улыбкой:
— Но она работает!
Чертов пироман. Рыжий Харальд с сумасшедшим оскалом наблюдал за моей реакцией. Изучая ее, как энтомолог нового жучка. А потом сказал:
— Кстати, я вспомнил. Клетка. У меня есть клетка для тебя, Лолушко.
В фильмах ужасов на таких словах обычно темнеет экран и звучит тревожная музыка.
— Пойдем, покажу, — вкрадчиво предложил Харальд.
Глава двадцать вторая: «Внутрифракционные подрепутации»
В клетке был скелет. Он сидел на полу, пялясь пустыми глазницами в потолок. Руки мертвеца прижимали к костлявой груди полуистлевшую сумку. Свет от факела плясал во тьме, на стенах сырого подземелья весело танцевали черные тени.
«Ярый миссионер» подсказала система. Следующей строчкой шла информация что объект мертв. Очень, надо отметить, полезная информация!
Клетка находилась в самом конце затхлого подвала.
— Совсем забыл про нее, — сказал Харальд.
— Кто это? — спросил я. Воображение живо дорисовало последние минуты запертого здесь несчастного. Божечки-кошечки, они ведь даже останки не вынесли.
— Раб Распятого, — ответил северянина.
— Про него вы тоже забыли, склеротики?
Викинг пожал плечами.