Мир SMAX. Трилогия

Аноним Смакс

Алекс и его спутники узнали, что Ник Звара являлся круглым сиротой. Отца у него не было 'просто совсем', хотя он и знает, что для создания ребёнка требуются двое. Мать погибла прошлым летом, а тело её не нашли. Сам он ночевал весной и летом во дворе барака, 'на котором две зелёные полосы нарисованы', осенью и зимой его пускали спать в подвал. На пропитание Ник зарабатывал себе искательством, старший барака был хороший дядька и справедливо расплачивался едой за всякий приносимый хлам, а ягодами и водой можно было добраться во время вылазок за территорию базы.

В бараках жили люди добрые, злые и никакие. В стационарных корпусах располагались чужаки -

гигантские, в рост человека, разумные насекомоподобные, 'прогениторы', высадившиеся на планету почти одновременно с людьми. Русентийцы и чужаки ненавидели друг друга и вступали в бой при первой возможности. Остальные фракции потомков землян бывали более толерантны, потому как менее сильны, чем Русента, за что русентийцы оскорбляли их 'подчужачниками' и 'живущими под чужаками'.

Десантники свалились на Сильфонт 'как град на голову', и скоротечный бой с последующей зачисткой Ник вспоминал с закрытыми от страха глазами. Прогениторы нападение прошляпили, положившись на хвалёные сенсорные массивы на дальних подступах к базе. Наверное, датчики не сработали или были выведены русентийцами из строя - точного ответа Ник не знал. Вместо сенсоров о начале штурма известила артиллерия атакующих.

Ни бараки, ни, тем более, отдельных людей русентийцы в мишень не превращали. Зато они уничтожали прогениторов - всех и каждого, до последней особи. Если чужак укрывался за сильфонтцем-человеком, десантники убивали обоих; если чужак забегал в поисках укрытия в здание, его взрывали, не интересуясь, кто может ещё быть внутри. Колонну уходивших на юг по алгоритму экстренной эвакуации гражданских чужих аккуратно расстреляли из спидеров, стараясь по минимуму повредить будущие трофеи. Ник после первых залпов лёг на землю, укрывшись за трупом 'хорошего человека старшего барака', и не вставал до позднего вечера. Лежал бы и дальше, но десантники пошли по территории базы с контрольным обходом, силой сгоняя уцелевших людей к опустевшему ангару.

Ник то торопился рассказать новый эпизод из своей жизни до и после нашествия русентийцев - глотая звуки и повторяя слова по многу раз, то переходил на обыденные мальчишеские горести или жаловался на саднящую коленку, то замолкал на часы. В результате история Ника растянулась на добрых девять дней. Боевиков она не впечатлила. Алекс и спутники не реагировали даже тогда, когда в дронийском говоре мальчишки появлялись архаизмы времён первопоселенцев: мозгочерви, или ксеногрибок вместо фунгуса. Но вот на слово 'Хирон' молодой командир разведчиков не выдержал, услышать его из уст малолетнего оборвыша с никому не нужной периферийной базы было... удивительно.

Список удивительных событий этим не исчерпывался. За девять дней медленного продвижения колонны на север её дважды атаковали черви.

Первая схватка произошла во время остановки, по давней традиции называемой 'зелёной'. И первый же червь прыгнул с придорожного холма, убив знакомого нам по бою на базе тощего ополченца. Спидер с русентийцами подоспел вовремя, чтобы сжечь полсотни выползших беспозвоночных, но слишком поздно, чтобы сохранить парню жизнь.

Как и на базе, Силач быстро оправился от последствий ментальной атаки. Подошёл к мёртвому, пробурчал формальные слова прощания и приказал четверым беженцам закопать тело у дороги.

– Ну надо же, - орудуя лопатой, искренне удивлялся мужичок ранних средних лет, усатый, борода клинышком, отвисшие щёки и растопыренные уши.
– Когда червяки на лугу напали, я с ним рядом был. Пронесло. И теперь к нему прибило, когда червяк этот скакнул.

И могилу теперь ему копаю. Во как оборачивается, всё вместе да вместе. А как звать-то его, и не знаю.

Возле вырытой неглубокой ямы показались Алекс и два его неотлучных спутника - нет, уже три, хвостиком за взрослыми боевиками увязался Ник.

– Экавуирующийся Слиач, повзольте вызарить солебознование, - неожиданно тонким голосом произнёс третий разведчик.

– Капитана ради, что он сказал?
– пробормотал Силач.
– У меня сильное подозрение, что он назвал меня нецензурно.

– У него легастения. В лёгкой форме, - невозмутимо ответил Алекс, чем поставил главаря беженцев в тупик. Что такое легастения, Силач не знал. Алекс, кстати, тоже.

Примитивная могила была засыпана, копатели, обтирая руки, пошли к роверам, а русентийцы не спеша потянулись к своей машине. В камеру заднего вида, скрытую на правом плече, Алекс наблюдал за тем, как Силач смотрел в спину говорливому соседу убитого, и взгляд Силача не был добрым.

Второе нападение произошло как под копирку. Зелёная остановка, ползущие по склону холма черви в количестве примерно полсотни единиц, беспомощные люди вокруг роверов, подъехавший спидер русентийцев, стрельба из 'восьмёрок', конец боя. Единственным счастливым отличием оказалось отсутствие прыгающего червя и, соответственно, потерь у беженцев.

Близившийся к концу девятый день похода не внёс изменений в расстановку колонны. Роверы по-прежнему тащились впереди, русентийцы ехали за ними на значительном удалении. Идея пустить хорошо вооружённых разведчиков замыкающими выглядела прихотью (и была таковой!) Силача, не желавшего склоняться перед захватчиками. Но надо признать, у беженцев имелся резон, риск, которому они подвергались, не был столь велик.

С какими опасностями могли бы столкнуться люди, вышедшие в дальний путь на старых и медленных, но как-то защищённых машинах? Прежде всего, надо отметить, что на планете не были обнаружены хищники. Травоядные копытные встречались и составляли значимую добавку к рациону поселенцев, а регулирующих их численность плотоядных не было. Кроме человека и прогениторов, конечно. В подобных условиях модель 'хищник-жертва' должна превращаться в алгоритм 'объели всю растительность и вымерли от голода'. Но так не случалось. Расплодившись чрезмерно, травоядные животные, слегка напоминавшие земных бизонов и антилоп, снижали плодовитость или помирали досрочно, в полном расцвете сил и от неведомых причин. Казалось, у них просыпался некий встроенный механизм самоуничтожения, отрабатывавший до тех пор, пока растительной пищи не становилось вдоволь. Удивительный, но не единственный пример разумности не имеющей разума природы планеты!

Следующая опасность, которую необходимо рассмотреть - нападение представителей враждебной фракции. С времён Первой войны, на планете воевали непрерывно, и часто в режиме 'все против всех'. Но, если отставить в сторону русентийцев, боевые действия сводились к схваткам небольших отрядов в ненаселённой местности, вдали от баз, причём из-за слабости вооружения бои длились даже не часами, а днями без сколь либо серьёзных потерь. Штурмы баз - события редкие по причине неадекватного размена людских ресурсов. Потеря даже десятка подготовленных солдат для любой цивилизации планеты стала бы болезненным ударом. Атака хорошо защищённого и укреплённого поселения могла унести жизни нескольких десятков, а то и сотни нападавших, причём приз победителям (нелояльные жители захваченной базы) такой цены явно не стоил.