Мир Смерти против флибустьеров
Шрифт:
Наивный Морган думал, что изучил практически все феномены пиррянской природы. Как жестоко он ошибался, стало ясно уже через несколько часов после начала большого штурма, то есть операции «Смерть Миру». Но именно к этому времени остановить процесс или хотя бы замедлить его уже не представлялось возможным.
Двенадцать мощных крейсеров, пятьдесят девять канонерок среднего класса и семьдесят два легких десантных бота приземлились одновременно в ста сорока трех точках планеты, обладавших как раз наиболее высокой концентрацией ненависти местных организмов. Стоит ли говорить что внезапная агрессия пиратов вызвала мощнейшую волну ответной биологической активности, от которой зачастую не спасали ни скафандры высшей защиты, ни шквальный огонь плазменных орудий, ни всевозможные генераторы излучений. А были
В биосфере Пирра нашлись виды животных, способных прогрызать металл и пластик, растворять все живое и неживое в едкой слюне и супередком желудочном соке, проникать жалящими отростками в микроскопические щели, взрываться наподобие вакуумных бомб, облеплять огромной массой и обездвиживать не только отдельных бойцов, но и целые бронемобили, космические шлюпки, танки.
Генри Морган, оставшийся на орбите со своим флагманским кораблем, наблюдал за битвой, глядя на огромный обзорный полиэкран, разделенный сейчас на шестьдесят четыре сектора – уж больно хотелось видеть все, но дробить изображение на более мелкие фрагменты не имело смысла. Заприметив что-нибудь особенно важное, главный флибустьер перемещал укрупненную картинку в центр и пытался разобраться в происходящем.
Иногда это было совсем не просто. Ведь во многих местах творилось такое, что нормальному (и даже не очень нормальному человеку) в кошмарном сне не приснится.
Вот перед развернувшимся цепью отрядом неожиданно вздыбилась земля, и оттуда, по змеиному изгибаясь, полезло нечто циклопических размеров – ну просто сказочный дракон, покрытый блестящий чешуей и мерзкими шевелящимися отростками. Затем от выстрелов нападавших кожа лопалась, и становилось видно, что это и не кожа вовсе, а скорее кора. Да, это огромные древесные корни, но только полые внутри. Боже! Чем они набиты! Несметные полчища зубастых, скользких, ядовитых тварей, какие-то игольчатые крысоящерицы, шипастые черви с оскаленными кошачьими мордами…
Вот другие неведомые организмы выгрызли под землей огромную полость, да так хитро, подлецы, что пока просто люди по поляне бежали – ничего, почва держала их, а вот когда техника пошла, все разом провалились. К тому же полость эта, наверно, еще и болотным газом была наполнена. Хватило одной искры от удара металла о металл, чтобы все вспыхнуло. А потом и топливные баки рванули. Немного осталось живых в этакой каше…
Вот стаи шипокрылов и когтистых ястребов, собираются дружно в фантастически огромную черную тучу и начинают кружить над расположением одного из отрядов. Не нападают, просто кружат. Но что это? Скорость их движения все выше и выше радиус поворота все меньше и меньше, туча постепенно превращается в гигантский шевелящийся столб, в живой смерч. Мощнейший поток воздуха отрывает от земли, поднимает, закручивает уже не только бойцов, беспорядочно стреляющих во все стороны из-за полной потери ориентации, но и станковые орудия, бронемобили, наконец, энергия смерча достигает максимальной величины, и в его воронку попадает даже крейсер, не успевший, как видно, включить двигатели. Весь этот ужас медленно смещается к морю, чтобы в итоге там, в километре от берега, рассыпаться над водой и острыми рифами. А из бурлящих волн спешат, выныривают навстречу долгожданной добыче уже водоплавающие голодные твари…
Вот ожившие деревья начинают душить людей и препятствовать продвижению техники. Все трещит, скрипит, рвется, лопается: металл и древесина, пластик и упругие стебли, тугие листья и человеческая плоть…
Вот сонмища крупных насекомых с острейшими лапами, жвалами, клешнями и саблевидными хвостами принимают на себя удары из всех видов лазерного, разрывного, плазменного оружия, а из-под этой «дымовой» завесы выскакивают жуткие, свирепые, неостановимые рогоносы, не зря их прозвали еще и рогатыми дьяволами…
Вот огромные безобразного вида гигантские лягушки втягивают жадными ртами самые страшные, самые быстродействующие яды – примененные против них боевые отравляющие вещества. Работают зверюги, как промышленные насосы – флибустьеры так и прозовут их жабососами. Наконец, надуваются до максимума, захлопывают пасть и замирают, точнее умирают, превращаясь в настоящие химические бомбы. Одно неловкое движение рядом с таким пузырем – и жабосос
И чем дольше Морган смотрел, тем яснее видел, что здесь они имеют дело не просто с агрессивной биосферой, здесь они имеют дело с неким коллективным разумом. Каждая тварь сама по себе тупа, как муравей или трутень, но все вместе они творят чудеса.
Как же все-таки эти загадочные пирряне управляют своими монстрами? Кто там сидит у них в Эпицентре? С какими еще уродами придется в итоге воевать? И какое они имеют отношение к звездолету «Овен» и к тайне бессмертия?
Морган очень хотел поговорить с Язоном об этом и еще о многом другом, но пока было некогда. Вот если выдастся свободная минутка…
А сейчас он не просто вел наблюдение за битвой, он руководил ею, он отдавал приказы, подправлял ошибки своих бойцов, делал выводы. Он будто и сам участвовал в сражении.
И расчет Моргана в принципе оказался верным. Все смертоносные силы планеты были сейчас грамотно растянуты на полторы сотни разных мест, весьма далеких от Эпицентра.
А «Конкистадор» кружил над океаном, постепенно снижаясь и методично нанося лучевые удары по точкам, образующим в итоге концентрические кольца вокруг заветного места. Флагманский корабль уже вошел в атмосферу и теперь медленно курсировал от побережья к Эпицентру и обратно, с каждом разом все сильнее приближаясь к поверхности воды. Управляли кораблем Ховард и Мета, Язон следил за происходящим по изображению на фронтальном экране в капитанской рубке, куда в принципе можно было транслировать репортажи со всех других мест, как и на обзорный экран. Но сейчас он следил именно за Эпицентром, с удивлением отмечая картину, прямо противоположную ранее наблюдавшейся. Чем ближе к магической точке, тем меньше было хищных тварей в океане. То ли не чувствовали они приближение врага с такой высоты, то ли действительно все силы переключили на жестокие бои на периферии. В конце концов, не бесконечное же количество зверья способен породить даже столь уникальный феномен, как Мир Смерти! А если так, то хитрый Морган близок к своей пирровой победе. Но он не торопился, он подбирался к цели медленно-медленно, и выжидал наилучшего момента, как будто точно знал, когда именно таковой наступит.
Сцены смертоубийства одна ужаснее другой разворачивались на всех шестидесяти четырех экранах. Но Морган больше не переживал из-за потерь, первая легкая паника миновала. Теперь в центральном укрупненном секторе экрана у него тоже постоянно маячил Эпицентр.
– Сообщите количество жертв на данный момент, – попросил капитан, не обращаясь ни к кому конкретно.
Вопрос прозвучал прямо по громкой связи. Ведь на борту флагмана осталось не больше сорока человек – все свои, самые надежные, проверенные. Для них любая информация могла считаться открытой.
Откликнулся Миссон:
– Число погибших превысило тысячу человек. Точных сведений представить невозможно. Цифра меняется каждую секунду. Раненых меньше сотни. Их очень трудно эвакуировать с поля боя. Сам понимаешь, Генри, тут закон джунглей: звери не лечат своих раненых.
– Хорошо, – ответил Морган (хотя чего уж тут было хорошего?). – Направь техническое подкрепление отряду Мадам Цин. Они хорошо наступают. Так пусть не останавливаются на достигнутом.
Потом Морган связался с Ричардом Скоттом, группа которого продвигалась сквозь джунгли еще успешнее. Флибустьеры этого звена, не теряя скорости, сжигали на своем пути все живое. Скотт и компания от самого корабля двигались, забравшись внутрь маленьких индивидуальных или двухместных скуттеров на магнитной подушке, использующих в качестве оружия нападения так называемые аппараты локальной аннигиляции сферического действия. Глупые пиррянские твари собирались, сбегались, сползались огромными стаями на продвигавшуюся клином эскадрилью невиданных машин. Животные летели, как бабочки на пламя свечи и мгновенно превращались в серый пепел и черную сажу, не найдя за что укусить и к чему присосаться. А растения сгорали в этом адском пламени еще быстрее. И что особо ценно, сквозь остававшуюся позади группы Скотта раскаленную стекловидную корку не могли пробиться ни живые корни, ни насекомые, ни самые отчаянные грызуны с едкой слюной.