Мир смерти

Гаррисон Гарри

— Ты демон, я все равно не могу убить тебя. Я должен прогнать тебя, но не могу выбросить из головы твои слова. Ты знаешь то, чего не знает ни один человек: я опустошен. Я захватил все равнины, и это конец. Что за радость править тут? Нет ни войн, ни завоеваний, ни радости от вида павшего врага. Днем и ночью грезил я об этих богатых лугах и городах внизу, под обрывом. Ни порох, ни армии не устоят против моих воинов. Мы завоюем их!

— Да, ты можешь сделать это, Темучин. И станешь хозяином всего мира.

В тишине слышалось лишь потрескивание

лампы. Когда Темучин заговорил снова, голос его звучал решительно:

— Да, я хочу этого, даже знаю цену. Ты заберешь меня, демон, в свой Ад внизу, под горами. Но ты не возьмешь меня, пока я не завоюю все.

— Я не демон, Темучин!

— Не смейся надо мной. Я знаю правду. Оказывается, в песнях жонглеров есть правда, хотя я никогда не верил им. Ты искушал меня, я согласился — и теперь проклят. Расскажи, когда и как я умру.

— Я не могу сказать тебе этого!

— Конечно, нет. Ты ведь тоже подчиняешься высшим силам.

— Я не это имел в виду.

— Я знаю, что ты имел в виду. Получая все, я все теряю. Я согласен. Но сначала я выиграю войну… Ведь так, демон, я выиграю?

— Конечно, выиграешь…

— Больше ничего не говори. Я передумал. Я ничего не хочу знать о своей смерти… — он тряхнул плечами, как бы сбрасывая тяжелую ношу, и сунул меч в ножны.

— Ладно, верь во что хочешь. Только дай мне несколько сильных воинов, и я открою тебе путь в низины. По веревочным лестницам мы спустимся на дно ущелья. Я пометил путь, и мы не заблудимся в пещерах. Потом за нами пройдет вся армия. Но пойдут ли они вниз?

— Они поклялись следовать за мной в Ад, если я прикажу. Они пойдут, — засмеялся Темучин.

— Отлично! Пожмем друг другу руки.

— Конечно! Я получу весь мир и вечность в Аду, поэтому мне нечего бояться твоих ледяных рук, демон.

Он с силой сжал ладонь Язона, и Язон восхитился мужеством этого человека.

Глава XX

— Пожалуйста, позволь мне поговорить с ним, — попросила Мета.

Керк отстранил ее, и сжал микрофон в огромном кулаке.

— Выслушай меня, Язон. Никто из нас не может понять и объяснить твои действия. Если Темучин захватит и низины, мы никогда не сможем свергнуть его и открыть шахты. Рес вернулся в Аммх и возглавил сопротивление вашему вторжению. Некоторые из наших хотят присоединиться к нему. Я прошу тебя в последний раз: прекрати то, что ты делаешь, пока еще не поздно.

До них донесся спокойный голос Язона:

— Керк, я слышал все, что ты сказал, и я все понял. Но уже слишком поздно. Большая часть армии прошла через пещеры, а в деревнях мы захватили много моропов. Ничто, говорю тебе, не может теперь остановить Темучина. Война уже началась. Жители низин могут ее выиграть, но я в этом сомневаюсь. Темучин будет править и над утесами и под ними, и, в конечном итоге, это к лучшему…

— Нет! — крикнула Мета, выхватывая

у Керка микрофон. — Язон, слушай меня. Ты не можешь этого сделать. Ты научил нас, как жить, не убивая, и, поверь мне, мы старательно учились этому. Однако то, что ты делаешь сейчас, гораздо хуже войны на Пирре. Там, в конце концов, мы защищали свою жизнь. А у тебя нет этого оправдания. Ты показал этому чудовищу Темучину путь к новой войне и убийству множества людей. Как ты можешь объяснить это?

В громкоговорителе трещало, а они терпеливо ждали ответа. Наконец Язон заговорил, и голос его звучал устало:

— Мета… мне очень жаль. Я хотел бы все объяснить тебе, но уже поздно. За мной следят, и я должен спрятать передатчик до того, как они подойдут. Кто-то много лет назад сказал, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца. Изменить культуру общества без ущерба для отдельных людей тоже нельзя. Люди будут страдать и умирать из-за меня, и не думай, что меня это не печалит. Но… послушай, я не могу больше говорить. Сейчас они будут здесь, — его голос перешел в шепот. — Мета, если никогда не увидимся, запомни, есть такое старое слово, оно существует во многих языках… Библиотека переведет его тебе и объяснит значение. Лучше это сказать по радио. Сомневаюсь, что смогу сказать это тебе в лицо. Ты сильнее меня, Мета, у тебя мужская реакция, но ты женщина. И, черт побери, я хочу сказать тебе, что я… я тебя люблю… Будь счастлива. Конец связи.

В громкоговорителе щелкнуло, в комнате наступила тишина.

— Что значит это слово? — спросил Керк.

— Мне кажется, я знаю, — Мета отвернулась, чтобы никто не видел ее лица. — Точно знаю.

— Алло, штурманская, — прокричал чей-то голос. — Говорит радиорубка. С Пирра пришло сообщение с пометкой «чрезвычайно срочно».

— Включайте! — приказал Керк.

Послышался гул помех и характерный для джамп-передачи треск, потом сквозь шум пробился взволнованный голос:

— Внимание, все станции в радиусе Зет! Чрезвычайно срочное сообщение для планеты Счастье, космический корабль «Драчливый», индекс Ама-Рона Пи, 290-633-087. Следует текст сообщения: «Керк и все там. Мы потерпели поражение во всех квадратах, сократили периметр и покинули большую часть города. Не знаем, сможем ли держаться дальше. Бруччо говорит, что это что-то новое и наше обычное оружие не поможет. Мы могли бы использовать орудия вашего корабля. Если можете, возвращайтесь немедленно. Конец сообщения».

Радиорубка транслировала сообщение во все отсеки корабля, и в полной тишине, наступившей по окончании передачи, послышался топот ног в коридоре. Когда в штурманскую ворвался первый человек, Керк уже пришел в себя и начал отдавать команды:

— Всем в поселке. Мы вылетаем немедленно. Освободить всех пленных. Начинается подготовка к старту.

Никто не выказал ни тени сомнения. Было немыслимо, чтобы пирряне действовали иначе! Их дом, их город в опасности, на краю гибели, может быть, уже погиб! Все бросились по местам.