Мир Смерти
Шрифт:
— Все нормально, — ответил Лоренцо и благодарно кивнул.
Больше не приколотая ножом, ящерица свалилась на бок. Ее язык вывалился наружу, истекая кровью и ядом. Теперь, когда Лоренцо смотрел на нее сверху, она казалась крошечной и неопасной. Сейчас она ничем не напоминала ту смертоносную тварь, которой была еще мгновение назад. Лоренцо вдруг стало интересно, что сделал бы с ним яд — ослабил, парализовал или же сразу убил?
— Думаешь, это и есть те «невидимые монстры», о которых здесь только и говорят? — спросил Сторм.
Лоренцо пожал плечами.
—
Катаканцы завтракали похлебкой, которую Дуган сварил из местных растений. Лоренцо уже много месяцев не ел ничего вкуснее, но еда стала даже еще лучше, когда Сторм бросил в нее освежеванную тушку ящерицы. Бойцы с нетерпением ждали начала задания. Единственным облачком на небосклоне служил комиссар Макензи — что особенно раздражало Грейсса.
— Не понимаю, что Империум здесь вообще забыл, — проворчал он, не отрываясь от похлебки. — Планета находится одному Императору ведомо где, здесь не достаточно ресурсов для промышленной добычи, а про колонизацию мне даже говорить не хочется! Скажу даже больше — если орки завтра улетят с Рогара-3, мы едва ли задержимся здесь дольше. По-моему, все дело в том, что армия Императора не может бежать перед врагом. А орки не хотят уходить отсюда потому, что здесь есть с кем воевать.
— Ей, умерьте пыл, сержант, — предостерег Вудс. — Это уже попахивает ересью.
— Черт, пойми меня правильно, — сказал сержант. — Я готов сражаться, как и любой другой, просто мне бы хотелось, чтобы отсюда убрались и орки, и гвардейцы. Лишь джунглевые бойцы и джунгли, как оно и должно быть.
— Да, с этим сложно не согласиться, — улыбнулся Вудс.
— Но, конечно не нам это решать, — вздохнул Грейсс. — Мы просто идем туда, куда прикажут, сражаемся с теми, с кем прикажут, и прыгаем тогда, когда прикажут.
Лоренцо вспомнил слова сержанта о славе. Ему никогда не видать ее, если Макензи возьмет дело в свои руки. Он говорил себе, что седому сержанту еще не раз выпадет шанс проявить себя, но, судя по подавленному взгляду Грейсса, тот убедил себя, будто других возможностей ему больше не представится. Лоренцо не раз видел, что случалось с людьми, которые начинали думать подобным образом — эта мысль становилась навязчивой идеей, преследовавшей их денно и нощно.
Зал постепенно начал пустеть, когда к столу подошел валидианец и уселся рядом с Лоренцо. Гвардейцу было около тридцати, хотя выглядел он несколько моложаво. Он не был полным, но и мускулы его оставляли желать лучшего. У него слегка обвисали щеки. Мгновенно оценив гвардейца, Лоренцо решил, что на Катакане он бы не дожил и до половины своего возраста.
Грейсс поднял глаза.
— Ты ошибся столом, мальчик, — прорычал он, хотя валидианец был ненамного младше его. — Твое место в другом конце зала.
— Знаю, сержант, — ответил гвардеец. — Я просто хотел представиться перед выходом. Бракстон.
Он протянул руку, но Грейсс даже не взглянул на нее.
— Я адъютант комиссара Макензи, пишу для «Орла и Болтера». Не слыхали обо мне? Меня
— Черта лысого! — рявкнул Грейсс, отпихнул от себя тарелку и опрометью бросился из зала. Вудс насмешливо ухмыльнулся Бракстону и последовал за сержантом. Майерс и Сторм, которые сидели чуть дальше, были полностью поглощены собственным разговором, поэтому Лоренцо остался наедине с незваным гостем.
— Не обращай внимания на Старого Упрямца, — сказал он. — Твой начальник у него в печенках сидит.
Бракстон кивнул.
— Похоже, у комиссара настоящий талант к этому, — валидианец и джунглевый боец обменялись мимолетными улыбками. — Просто подумал, вам следует знать, что не все мы похожи на него или Энрайта.
— Энрайта? Кто это?
— Сержант, из-за которого началась буча. Уж он-то любит нарваться на неприятности. Не разбей ваш боец ему нос еще перед дракой, уверен, что это непременно сделали бы позже… Энрайт и его дружки никак не могут смириться с тем, что нуждаются в вашей помощи. По их мнению, мы можем разобраться с орками своими силами.
— Но проблема не в орках, — отметил Лоренцо.
— Знаю, — ответил Бракстон. — Рогар-3 изменился. Я заметил это куда лучше других, потому что… ну…
Он поерзал на стуле.
— После того, как меня сюда направили, я не слишком часто воевал, понимаешь? Но на прошлой неделе я впервые за долгое время опять оказался в джунглях и…
Лоренцо навострил уши.
— Клянусь, — продолжил Бракстон, — эти джунглевые ящерицы выросли вдвое по сравнению с теми, что я видел в последний раз, и они никогда не были такими агрессивными. Он прятались, стоило нам приблизиться к ним менее чем на десять метров. Да мы на них упражнялись в стрельбе! Теперь же они поднабрались храбрости и даже шныряют возле самого лагеря. Одна из них ужалила Маркса. Вены на его шее и лице враз почернели, он кричал, молил нас о помощи. Нам пришлось убить его — его вопли могли привлечь орков.
— Просто хотел сказать, — произнес Бракстон, — хорошо, что за дело взялись профессионалы.
— Макензи не разделяет твое мнение, — заметил Лоренцо.
— Знаю, но будь на это моя воля, я бы оставил всю работенку вам. Мы вас будем только тормозить. Но комиссар еще юн, ему хочется доказать, чего он стоит. Думаю, он хочет приручить джунглевых бойцов. И до кучи убить Большую Зеленку.
— А ты просто следуешь за Макензи, верно?
— Мне предстоит написать о его славной победе — конечно, если повезет выжить.
Лоренцо взглянул на Бракстона с новой, доброжелательной стороны. Похоже, он просто подчинялся приказам, как и всякий другой — и кто знает, возможно, он был умелым бойцом. Но, как и большинство гвардейцев, его призвали на службу уже взрослым, в шестнадцать или семнадцать лет. Лоренцо же научился обращаться с ножом раньше, чем ходить. К восьми годам катаканские дети должны были укротить дикого грокса: тяжелое испытание, которое пережить удается далеко не каждому. Жизнь на мире смерти была далеко не медом. Ты мог вырасти в джунглях или же увянуть в них.