Мир спасёт любовь

Курсеев Михаил

Когда под утро боцман, довольный тем, что всех обманул и, надеясь теперь урвать себе ещё, помогая кому-то донести груз, пошёл обратно в третий раз, то команда вся уже была на судне, и каждый затаился в своём закутке, прижимая к своей груди сокровенный свой груз. Боцман в тот час мог вообще остаться один и ни с чем на острове, ели бы матросы смогли угнать судно, но те не могли покинуть даже на секунду свои богатства, прижавшись к ним, просто лежали тихо по норам и упивались своим неожиданным счастьем. Да и умения у них такого не было. В них в тот момент не было даже злобы, вообще ничего, это были выкачанные демоном пустые, бездумные зомби, похожие на больных из сумасшедшего дома. Они уже не мечтали о том, как они распорядятся своим

богатством, не мечтали о слугах и больших домах, им не хотелось ни разгульной жизни, ни удовольствий, ни власти, которое даёт золото. Им было достаточно одного – мысли, что у них есть очень много золота, видеть и обнимать это золото, что они и делали, прижавшись грязными голыми телами к своим мешкам с золотыми желудями.

Предательское бегство с острова

Мне, увы, не повезло,

Победило тогда зло,

Только прибыли на остров,

Тут и предали меня,

Разбежались все матросы,

Жадно золотом звеня.

Перед отплытием боцман решил внимательно осмотреть судно, первым делом он зашёл на камбуз. Там всюду были разбросаны связки с сушёной рыбой и мешки с вяленым мясом, рассыпаны по полу сухофрукты, крупа и мука. Как он и предполагал, кок сидел на мешках в пустом шкафу, а его помощник в ларе для хранения крупы, заполненного наполовину, из крупы торчала одна голова.

Боцман легко за волосы извлёк одновременно обоих на свободное пространство, тряхнув их, поставил на ноги. Оба умилённым взглядом кругляшек своих глаз смотрели на боцмана и качали тупо головами, плохо соображая происходящее, им хотелось одно, – снова в шкаф. Дабы пробудить в них искру сознания, боцман врезал каждому по разу в челюсть, те упали, не издав ни звука, осознав, что это не помогло, боцман начал их хлестать плетью, после пятого удара услышал дикий визг. Теперь стало ясно, что они уже готовы к более вразумительному разговору. Он дал им распоряжение навести порядок в камбузе и приготовить обед, оба горемыки замотали утвердительно головами. Для закрепления заданного урока, боцман ещё разок прошёлся плетью по каждой спине и вышел из камбуза под визг работников пищевого блока, тем самым убедившись окончательно, что те его команду услышали и поняли.

Спустившись на двенадцать ступенек вниз с верхней палубы, боцман уверенной походкой вошёл в матросский кубрик. Нижние койки были устроены, как ящики с откидными крышками, для хранения личных вещей матросов, в кубрике их было шесть, и под каждой крышкой-кроватью лежало по одному «капиталисту» в обнимку со своим капиталом. Шесть пар удивлённых глаз смотрели на откинувшего крышки боцмана, смотрели без страха и упрёка. Боцман приказал всем покинуть стеснённое пространство своих тесных убежищ и построиться в шеренгу на свободном и просторном месте. Никто не шевельнулся, продолжая удивлённо разглядывать потревожившего их покой человека. Ничего больше не оставалось, как использование предмета убеждения, и плеть боцмана методически начала ходить по кругу, пока «зомби» не ожили и с визгом не выскочили из согретых убежищ.

– Заступаете на вахту, скоты, – приказал сурово боцман, один матрос хотел что-то сказать, но плеть боцмана его опередила, шесть мучеников страстей наживы молча побрели впереди боцмана на верхнюю палубу корвета. Боцман запер кубрик, а ключ положил себе в карман. Для убедительности вслед матросам бросил:

– Одно замечание и ваше золото я конфискую в пользу вашего любимого боцмана, а ваши вонючие тела и души отдам в жертву богу моря.

Видимо, последняя реплика для матросов была намного убедительней, чем тяжёлая плётка и кулаки, поэтому «нувориши» безропотно подчинились.

* * *

Теперь боцман

решил, как можно быстрее вывести судно подальше в открытое море, а потом разобраться с остальными членами экипажа. Он прекрасно, как опытный моряк владел искусством техники управления парусами, такелажным оборудованием и всеми остальными механизмами на корабле, но он не знал основы правил навигации, не знал правил и порядка установки парусов в зависимости от ветра. Как назло, ещё начался дождь, который ливнем заливал палубу корвета. Он боцман был хороший исполнитель, а не капитан, для него была проблема правильно поймать ветер и вывести судно из узкой лагуны, поэтому он решил предложить много золота помощнику капитана, чтобы тот помог управлять судном, проложил курс в Америку.

В родной порт Анако боцман возвращаться не собирался, там весь экипаж ждала виселица. Он знал, что сейчас в Америке даже бывший преступник мог снова стать честным и добропорядочным гражданином, если в его карманах звенело много золота, а откуда оно было у обладателя капитала, там никого почти не интересовало. Со всех концов Земли в Новый свет, как тогда называли Америку, стягивались люди в поисках лучшей доли, которые становились землевладельцами, промышленниками и банкирами. В поисках своей птицы счастья, туда тянулись не только отпетые жулики, но и честные обездоленные трудяги, надеявшиеся на светлое будущее. У боцмана в голове уже зрел коварный план, главное доплыть до Америки, а там он отберёт себе тройку головорезов из экипажа, а остальных можно и за борт. А что будет потом…? Он пока даже себе самому не скажет то, что будет потом.

* * *

Связанный прочно морскими узлами по рукам и ногам помощник капитана Роберт лежал на кровати у себя в каюте. Боцман ему вкратце обрисовал обстановку, рассказал про золото и предложил помощнику много золота за услуги по управлению кораблём.

– Боцман, ты можешь меня сразу убить, но пока не будет принц Марк на свободе и не войдёт на свой корабль, я даже говорить с тобой не буду, и помогать преступникам не буду. Я офицер, честь и совесть для меня дороже золота и жизни, разговор окончен, – ответил помощник капитана.

– Ладно, посмотрим, – загадочно ответил боцман и удалился, он очень спешил убраться поскорее с этого острова, который вселял в него нехорошие предчувствия.

– Отдать концы, поднять трап, – прозвучал громко голос боцмана. Шестерым матросам на вахте он начал давать команды по управлению парусами, сам встал к штурвалу. Матросы послушно носились по палубе и вантам, пытаясь повернуть парус в нужном направлении, боцман крутил штурвалом. Корабль дёрнулся и пополз боком, цепляясь за прибрежную плиту, издавая громкий скрежет, потом начало разворачивать корму корвета, а не нос, как требовалось, манёвры получались неудачные. Матросы все в мыле метались туда-сюда больше часа, пока с риском разбить судно о прибрежные камни, боцману удалось вывести его из лагуны в открытое море.

Но и там, на просторе тоже начались проблемы, как только попытались добавить парусов, судно начинало устрашающе крениться на бок, угрожая опрокинуться. Лихорадочно вращая штурвалом, боцман выравнивал судно, но при этом оно разворачивалось, и оказывалось не в том направлении, как было нужно. Корвет долго крутился на месте, то плыл не туда, куда хотел капитан самозванец, но от таинственного острова медленно, но неизбежно удалялся.

Корабль дёрнулся и пополз боком, цепляясь за прибрежную плиту, издавая громкий скрежет, потом начало разворачивать корму, а не нос, как требовалось, манёвры получались неудачные. Матросы все в мыле метались туда-сюда больше часа, пока с риском разбить судно о прибрежные камни, боцману удалось вывести его из лагуны в открытое море.