Мир темных
Шрифт:
— Арумиэль? Где мы?
— Если бы я знал. Но убивать нас не собираются.
— Отмеченных светом просто так не убьешь. Это я хорошо запомнила.
— Скоро они вернутся.
— Я понимаю. Меня радует лишь одно, что где-то здесь могут быть наши.
— Прошло много времени…
— Не так уж и много. — Милена нахмурилась.
— Извини.
— За что?
— Что говорил о Сенти плохо. Парень явно не мог жениться где-то здесь.
— Я не пойму, ты пытаешься сейчас шутить?
— Мы, эльфы, странные. Редко испытываем страх, как люди. Или так, как люди. Для меня это
— Неужели тебе не за кого переживать? — В этот момент эльф повернулся к ней. — Я имею в виду тех, кого ты оставил.
— Я переживал, и сейчас продолжаю мечтать однажды вернуться домой. Но прошло слишком много времени.
— Но и я, как выяснилось, не совсем человек.
— И не совсем эльф.
— Я тебя не понимаю.
— Это нас и разделяет.
— Я думаю, ты вернешься домой. Кто-нибудь обязательно тебе в этом поможет. Например, магистр Трэм.
— Если он еще жив.
— Он тоже отмечен светлыми.
— Отмечен. Ну и что? Если постараться, можно убить и светлого.
Милена поджала губы, и в этот момент зашевелилась Эмиса. Первым делом она потянулась к голове.
— Как больно, просто раскалывается. — Прошептала она и медленно села.
— Они бросили нас в комнате, как груду ненужных вещей, в одну кучу.
— Что? — Милена с Эмисой уставились на эльфа.
— Мы лежали на полу, когда я очнулся, и вот та девушка отдавила мне ногу. — Арумиэль указал на Тию, что все еще находилась в полулежачем состоянии в большом кресле. — По доброте душевной разложил вас помягче — пол холодный, каменный.
— Арумиэль, честное слово, не до шуток.
— Я пытаюсь разрядить хоть как-то обстановку. Тем более, это чистая правда.
Тут Эмиса скуксилась.
— Мили, ты так и будешь ходить с этими ушами?
— Я же говорила тебе!
— О чем?
— Что это мои уши.
— Ты веришь ему?
— У вас нет основания мне не верить. — В голосе эльфа проскользнули гордые нотки и презрение.
— Но и верить — тоже. Ты зачем ей сделал такие уши?
— Если бы я еще был к этому причастен. Мне, конечно, больше лет, чем ей, но увы!
— Эмиса, перестань. — Милена встала. — Уже как есть.
— Сдается мне, что Арумиэль хочет убедить тебя в этом, а потом…
— Не продолжай!
— Почему же, пусть продолжает, мне интересно послушать ее версию. Она меня недолюбливает явно.
— Все эти беды помутили вам рассудок. Не забывайте, мы находимся во власти темных, не их ли влияние раздора сейчас? Но Эмиса не слушала.
— Я всего лишь говорю правду и свои наблюдения. Это же очевидно, ты ему нравишься, и он хочет…
Чего хочет Арумиэль, она договорить не успела. В этот момент открылись двери, и в комнату вплыли три темные фигуры, облаченные в черные плащи. Именно вплыли, не касаясь пола. Следом вошел мужчина, высокий, с широкими плечами и впалыми глазами, пышной черной бородой, усами и сведенными на переносице бровями. Впечатление грозного и властного человека. Все разом замолчали и обратили взоры к нему. Мужчина огляделся и ткнул пальцем в Милену.
— Ты. Ведите ее к королю темных.
Арумиэль хотел рвануться к ней,
— Если дернешься, она умрет. Не так уж и ценна ваша жизнь, а мы сильнее.
Ощутив ледяные руки теней на своих запястьях, девушка встала и без сопротивления последовала на выход, успев бросить лишь беглый взгляд на Эмису.
Холодные коридоры сменились лестницами, они поднимались куда-то вверх, а потом краски внезапно изменились, преобразившись и показывая весь блеск и шик этого места. Теперь Милена знала, что находится непосредственно во дворце Улая. Об этом свидетельствовали манерные дамы, что встретились им в одном из залов. Бросив в ее сторону взгляд, внезапно скривились и зашушукались:
— Что за нелепое создание расхаживает по дворцу Его Величества! — Вещала намеренно громко одна.
— Ты посмотри на ее уши! Какой ужас! — Вторила другая.
Этот зал они прошли быстро, и дамы со своим недовольством скрылись, мусоля новую тему. Навстречу выходили из разных дверей лакеи, почтительно кланяясь конвоирам. Особенно темным теням, что неотступно и молча вели Милену под руки. Люди старались не смотреть на них, поэтому кланялись ниже и переводили дух, как только те проходили мимо. Стражей стало заметно больше, уже не по несколько человек стояло в коридорах или залах, но целые группы, и чем дальше, тем больше стражи превращались в людей стемными глазами и в черных плащах. Некая помесь человека и темного. Будто те вселялись в них и властвовали над их разумом. И вот самые широкие двери с золотой обшивкой в инкрустированном узоре открылись и возвестили об их приходе. Сильный властный голос эхом разошелся по тронному залу, веля ввести пленницу.
Ее быстро подвели к самому трону, где восседал… Милена сначала щурилась, а потом уставилась расширенными глазами, не желая верить в то, что видит. Но в то же время именно так все и предполагали. Самый главный кумияр и продавший теперь душу темным — и есть Кумиран. Ее отец! Слезы невольно потекли по щекам от осознания истины и жестокой правды.
Как только они приблизились, ее грубо уронили на пол, желая поставить на колени. Она и не почувствовала боли от удара о пол, боль была в груди, в сердце. Кумиран встал. Большой и внушительный, но не широкий и перекачанный, как, например, Честр. Встал и подошел к ней. Ничего не говоря, он схватил ее за подбородок и поднял, чтобы лучше рассмотреть лицо. В этом хищном выражении, несмотря на гнев, чуждую силу и власть, была и красота. Как может в одном человеке сочетаться такое зло и красота? Но это все наивность… Видимо, что-то для себя рассмотрев, он буквально откинул ее и проговорил:
— Она… Она похожа на них. И теперь отмечена светлыми!
Его лицо скривилось, и нормальный блеск человеческих глаз сменился ночью, они почернели вмиг, и следом еще слова:
— Но как стала светлой, так сделаем ее темной. Чтобы отомстить за то предательство, какое они мне сделали.
— Ты же мой отец? — Милена и представить себе не могла, как светлые могли так ошибиться? Показав ей радостный сон и встречу с ее отцом. Реальность оказалась гораздо мрачнее.
Громкий и раскатистый смех пронесся по всему дворцу.