Мир уже не будет прежним
Шрифт:
Глава 6
– Хесус, Кончита, ну больше, больше страсти! Блин, Пабло, как это сказать по-испански?
– La pasion mas, компаньеро Губернский.
– Спасибо, товарищ. В общем, слышали, что наш толмач сказал? La pasion mas, короче говоря.
Прозвучала команда для звукорежиссёра «Мотор!», щёлкнула бруском «хлопушки» моя ассистентка, объявляя номер дубля, затем было объявлено «Камера!», и исполнители главных ролей прильнули друг к другу.
– Хосе…
– Мария…
– О, Хосе, yo ya te echaba de menos!
Парочка изображала страсть после долгой разлуки. Актёр Хесус Монтойя,
– Стоп, снято! Вот, совсем другое дело! – воскликнул я, удовлетворённо откинувшись на плетеную спинку кресла-качалки.
Это кресло-качалку я обнаружил во время прогулки по местному рынку. Плетёной мебелью торговал старик негр, чьё лицо было изборождено глубокими, как гранд-каньон, морщинами. Он сам же её и плёл. Сторговались за 15 песо. Как я узнал во время обмена валюты, 1 кубинский песо был равен 1 американскому доллару и 1 советскому рублю. Так что, считай, приобрёл шикарное кресло-качалку за 15 рублей. Только вот как я его в Москву повезу?.. Хотя, собственно, на теплоходе так же обратно и поплывём, а кресло не такое уж и громоздкое, попробую как-нибудь сдать его в багаж.
По прибытии нас встретил невысокий загорелый (впрочем, как и всё местное население) тип, представившийся советником министерства культуры Луисом-Марией Пинедой. Он прилично говорил по-русски, но к нам всё равно приставили переводчика Пабло с какой-то трудновыговариваемой фамилией, в своё время окончившего УДН им. Патриса Лумумбы. Узнали, что Гавана готовится принять на днях XI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, поэтому на съёмки в столице Кубы, скорее всего, можно не рассчитывать. Но на Острове свободы немало и других прекрасных мест.
В Гаване мы познакомились с руководящим составом местной киноиндустрии в лице необъёмного Густаво Куэвоса. Протянув для рукопожатия потную ладонь, которую тут же захотелось обо что-нибудь вытереть, хозяин кабинета, под потолком которого лениво вращались лопасти вентилятора, предложил сесть и поинтересовался, какие напитки мы предпочитаем. Переглянувшись – делегация состояла из меня, Маркевича и второго режиссёра Игоря Топалова, – мы попросили чаю. Только Маркевич горячего, а мы с Игорем Андреевичем холодного, со льдом, благо таковой имелся в наличии. Куэвос, кстати, тоже разговаривал на великом и могучем, хотя и не так споро, как Пинеда и тем более Пабло. Похоже, все кубинцы, занимающие более-менее приличные посты, не миновали обучения в нашей стране.
В кабинете Густаво присутствовал ещё один человек, скромно сидевший в углу. Оказалось, это мой сорежиссёр с кубинской стороны Виктор Кинтана, в своё время обучавшийся азам киноискусства во ВГИКе. Мы быстро нашли с ним общий язык, учитывая, что Виктор тоже неплохо говорил по-русски.
Куэвос раскинул по столу веером фотографии местных актёров, предлагая выбрать кандидатов для проб. Я сразу ткнул пальцем в мужественную и симпатичную физиономию 30-летнего актёра гаванского Национального театра Хесуса Монтойи. С главной же героиней определились не так быстро. В конце концов я доверился профессиональному чутью Топалова, который указал на курносую креолку с озорными глазами Кончиту Себальос. Забегая вперёд, скажу, что кинопробы оправдали наши ожидания. Это что касается основных персонажей.
Для места основных съёмок нам предложили второй по величине город острова Сантьяго-де-Куба, в котором когда-то учился сам Фидель Кастро и где с балкона местной ратуши он произнёс свою победную речь. Посмотрев фото и выслушав рассказ председателя кубинского Госкино, я согласился, что натура выбрана неплохая. Сантьяго-де-Куба был одним из старейших городов острова с множеством строений колониальной эпохи. Как раз то, что нужно! К тому же его окружали поросшие лесом горы, по которым предстояло бегать киношным партизанам. Окончательно меня добило фото фазенды, в которой, как объяснил Густаво Куэвос, планировалось «заселить» семейство Марии Варгас. Показали мне фото и похожего особнячка, но чуть меньших размеров и попроще, где должен был обитать якобы фазендейро, на которого батрачил главный герой.
Единственное, что меня огорчило, когда мы всей командой с уже отобранными актёрами прибыли на место, – жуткая жара. Из-за гор, прижимавших город к морю, какая-либо продуваемость здесь отсутствовала напрочь, в первый момент возникало ощущение, что мы угодили в сауну или плавильный котёл, а скорее всего, в смесь того и другого. Даже сами горожане, как я заметил, старались передвигаться по теневой стороне улицы.
– Ох, хлебнём мы тут… – молвил Игорь Андреевич, вытирая платком покрытые бисеринками пота лоб и шею.
Первый день мы посвятили знакомству с городом. Тогда-то я и забрёл на местный рынок, где приглядел плетёное кресло-качалку. А теперь покачивался в нём с высоким стаканом свежевыжатого охлаждённого апельсинового сока в руке, прикрытый от лучей палящего солнца большим пляжным зонтом. Из-за этого перед остальными участниками съёмочной группы я испытывал некоторый моральный дискомфорт. Впрочем, на открытом воздухе мы старались работать в основном на рассвете и закате, чтобы хоть как-то облегчить физические страдания. В другие часы снимали в павильоне.
В одежде мы предпочли демократичный вариант; глядя на местных жителей, майками и шортами все, включая что-то вечно бурчавшего под нос Басилашвили, обзавелись уже на следующей день.
Пару раз к загородной фазенде, где мы снимали большинство сцен, приезжал местный градоначальник. Видно, получил приказ свыше проследить и обеспечить всем необходимым. С питанием и проживанием, к слову, проблем не было. Но в такую жару есть не очень-то и хотелось, мы больше налегали на соки, коих тут имелось в избытке. Неудивительно, ведь пологие склоны гор были усеяны преимущественно апельсиновыми деревьями, хотя и другие фрукты здесь тоже произрастали в изобилии. Яблок, кстати, было днём с огнем не сыскать, зато экзотики типа гуавы, гуанабаны и черимойи – хоть отбавляй.
Для проживания нам выделили особняк почти в самом центре города, причём меня поселили на втором этаже в большой зале с таким же, как и в кабинете у председателя кубинского Госкино, вентилятором под потолком. Приятно чувствовать себя пупом вселенной! Олег Валерианович, пользуясь тем, что пока в его услугах особенно не нуждались, предпочитал оккупировать мою комнату с потолочным вентилятором (естественно, с моего разрешения) и сутки напролёт перед зеркалом со сценарием в руках репетировал свою роль. В этом плане он конечно же был профессионалом.