Мир в его руках
Шрифт:
С бокалом в одной руке и пакетиком чипсов в другой примостилась на кушетке, включила стереопроигрыватель. Мягкие мелодичные звуки старинной баллады заполнили комнату. Она откинулась на подушку, закрыла глаза… А когда проснулась, комната была залита лунным светом. Поднялась, спотыкаясь, ощупью добралась до спальни, залезла под одеяло и мирно проспала до утра.
Скотт приехал вечером.
— Где мой сюрприз? — спросил он прямо с порога, будто был не двадцатидевятилетним
— Это что, поцелуй? — холодно осведомилась Дон. — Может, сделаешь вторую попытку?
— Ты имеешь в виду вот это? — Он приподнял ее подбородок и впился в нее губами, так что у нее подогнулись колени.
— Дон, выходи за меня замуж!
«Не надо! — хотелось ей крикнуть. — Ну пожалуйста, не надо!» Неужели он не понимает: она боится разрушить все то хорошее, что у них есть? Ведь брак несет с собой столько опасностей! Она это уже испытала.
— Дон! — Он взял ее голову в руки, заставил глядеть прямо ему в глаза.
Он ждал ответа. И не какого-нибудь, а одного-единственного, которого она не хотела ему дать.
— Я же люблю тебя, Скотти! — прошептала Дон, сдерживая слезы. — Разве этого недостаточно?
Он прикрыл глаза от острой боли, пронзившей сердце. Помолчал. Наконец собрался с силами.
— Ты думаешь, достаточно? — Голос был неестественно спокойным. — Я так не думаю.
Она чуть не расплакалась.
— Прости, Скотти. Я не могу. Не могу.
— Почему?
— Не могу. Слишком рано. Я не готова. Мне нужно время. Я боюсь.
Она проговорила это быстро, торопясь, словно опасалась не успеть все сказать, затем повернулась, отошла к окну.
Скотт встал сзади. Не оборачиваясь, она сказала:
— Я буду с тобой, Скотти, пока тебе нужна, в любом качестве — но только не жены! — Говорить ей было тяжело — мешал комок в горле. Дон боялась взглянуть ему в глаза — наверняка там такая боль! — После Брента я не хочу связывать себя с кем бы то ни было. Наш брак был ловушкой, разрушил хорошие отношения, дружбу. Я не сделаю с тобой такой же ошибки, как с Брентом.
«Опять этот Брент!» — Скотт едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Он стоял, сжимая кулаки в бессильной ярости. Ему так хотелось встряхнуть ее хорошенько, чтобы она очнулась от этого наваждения прошлого! Но вместо этого он с нежностью обнял Дон за плечи, повернул к себе.
«Черт побери, неужели она не понимает, что так нельзя! — Скотт до боли сжал зубы. — Нет, я не буду спорить, угрожать. Она определяет условия, а я приму любые…»
Дон никогда не узнала, какого труда ему стоило улыбнуться и солгать:
— Я хочу, чтобы ты была со мной навсегда, но, если ты можешь дать мне только одно лето, только один год, что ж, спасибо и на том. Меня устраивает. — Он вгляделся в ее глаза, которые начали наполняться
Дон покачала головой, слабо улыбнулась:
— Посмотри вон туда! — Она показала на камин.
Скотт открыл стоящую там коробку и с изумлением уставился на чек, выписанный на его имя.
— Это что еще такое?
— Долг Брента тебе.
— Свихнулась?
Ее задели не столько слова, сколько тон, которым они были сказаны. Дон разозлилась. «Надо же, продала свои любимые картины, сестру замучила — и вот, пожалуйста, благодарность!»
— Нет, не свихнулась. А вот ты, похоже, близок к тому.
— Я давал деньги Бренту, а не тебе. Если он ничего не оставил, то это мои потери, не твои!
— Ошибаешься! По закону задолженность одного из супругов переходит на другого, по крайней мере наполовину. А я всегда отдаю долги. — Заметив, что Скотт раздумывает, не порвать ли ему чек, взорвалась: — Порви, порви! Оба пролетим на семьдесят тысяч!
Он сурово прищурился:
— Вот почему Лекси суетилась как сурок — продавала картины, драгоценности, теребила тех, кто тебе должен?
Дон молча кивнула.
— У него было слишком много долгов. Моей зарплаты не хватало.
— Проклятье, Дон! Ты не должна была этого делать!
— Нет, должна! — Не в силах выдержать его яростного взгляда, она отвела глаза в сторону.
Скотт почему-то вспомнил, как Стейли вышла ему навстречу в рубашке Брента, накинутой на голое тело. «Какая несправедливость!» — подумал он. Подошел к Дон, прижал к себе. Уселся на кушетку, посадил ее к себе на колени, поцеловал.
— Я прощена? — спросила она.
— Еще нет! — В его шутливом тоне была нотка горечи. Пусть не жена, пусть любовница, друг. Эта женщина — воплощение его мечты. Скотт поднял ее на руки и понес в спальню. Дон улыбнулась сама себе. Завтра они могут опять сцепиться, но ночь — не для этого.
«Время, — думал между тем Скотт. — Оно все расставит по местам. Пока же надо радоваться тому, что она просто со мной». Он вошел в спальню, медленно раздел ее, сгорая от желания.
Лучи утреннего солнца коснулись лица Дон. Она поморщилась, натянула повыше одеяло: «Еще несколько минуточек!» И проснулась только через два часа.
— Господи! — ахнула она. — Опять не попаду к дяде Дану!
Вчера, поджидая возвращения Скотта, она еще раз позвонила ему, пообещала наконец приехать. Надо же когда-то начинать работать…
Кто-то назвал ее по имени. Голос был еле слышен. «Наверное, это во сне», — подумала Дон.
— Она приходит в себя…
«Приходит в себя? Про кого это? Ничего не понятно. Я в постели. Но почему вокруг так тихо говорят?»
Она опаздывает. Брент развил слишком большую скорость.