Мир в коме

Васильчук Полина Алексеевна

–Таира, ты забыла?– услышала я голос, от которого у меня по спине табун мурашек пробежался.

–Что именно?– невинно хлопая глазками, спросила я у Эрнеста.

–Мы сейчас должны идти на прогулку.

–А разве не после ужина?– пыталась я себя спасти от еще одной пытки, хотя эта пытка казалась мне приятней, чем все остальные.

–Нет, сейчас,– настаивал он,– ты не хотела после ужина, потому что на улице будет прохладно.

–Ах да,– сделала я вид, что вспомнила всё,– конечно, я сейчас же пойду собираться.

И я быстренько ретировалась из столовой.

Эрнест пошел за мной. Всю дорогу до своей комнаты я старалась не обращать на него внимания. «Вот идиотка»,– злилось моё «Второе Я»,– «Тебе шестнадцать лет, а ведешь себя, как девятилетняя девчонка! Лиза и то умнее б себя вела». Тут я была с ним абсолютно согласна. Ведь если подумать, то чего я испугалась? Признания в любви? Поцелуя? Или и того, и другого? Глупо, потому что Эрнест мне тоже безумно нравился, и его слова должны были сделать меня счастливой, но почему-то я испугалась. А он переживал и переживает. Надо объясниться. Я обязана с ним поговорить, попросить прощение за свой поступок.

Когда я заходила в комнату, то Эрнест схватил меня за руку.

–Подожди,– сказал он серьезным тоном.

Я удивленно посмотрела на него, прекрасно понимая, к чему все идет.

–Прости, я вчера тебя напугал своим внезапным признанием,– начал он.– Я не подумал, что ты так… негативно воспримешь мои слова и… если ты не ответишь мне взаимностью, я постараюсь тебя понять, но отступаться я не буду. Ты только скажи, ты принимаешь мою любовь?

Первые пару секунд я смотрела на Эрнеста широкими глазами, но уже вскоре подалась вперед и обняла его.

–Прости,– сказала я, утыкаясь носом в грудь парня,– я не хотела тебя обидеть. То, что я вчера сказала, было неосознанно, спонтанно. Прости. Конечно… конечно, я принимаю твою любовь. Даже более того… кажется, она взаимна,– эти слова дались мне с трудом, но я была счастлива сказав их.

Эрнест сильнее прижал меня к себе и зарылся носом в мои волосы. Не знаю, сколько времени прошло, но я готова была так стоять вечность.

–Надо собираться, а то они нас скоро достанут,– прошептал он.

–Угу,– согласилась я, нехотя отрываясь от него.– А как же Лиза?

–Она убежала к родителям. Бегом собирайся и через десять минут я зайду,– сказал он и запихнул меня в комнату.

Так, теперь нужно быстро собраться. Я пулей подлетела к шкафу с одеждой. Итак, так как я понятия не имела, на какую прогулку мы идем, то я решила одеть стрейчевые джинсы (а вдруг мы на лошадях кататься будем?), наверх уже само собой пошла черная кофта и кожаная куртка с капюшоном. На ноги я надела кеды и, на всякий случай, захватила резинку.

Как и ожидалось, Эрнест пришел ровно через десять минут.

–Не поверишь, меня караулили прямо у двери,– проговорил он, когда мы оказались на улице.

–Удивительно, что мы никого не встретили на пути,– проговорила я.– Мы как гулять-то будем?

–Как, как, верхом.

–Эрнест, Таира, стоять!– услышали мы голос Хелайос.

Девушка была к нам намного ближе, чем мы думали. За ней тут же показался силуэт Алексиса, а вскоре и Париса.

–Бежим!– сказали мы

в один голос и бросились к конюшне.

Наши жеребцы, стоило им только увидеть нас, сразу же побежали к нам и мы мигом ускакали прочь из территории особняка. За приделами особняка Буран дал себе волю и помчался со всей скоростью, на какую только был способен. Вернулись его резкие повороты, которыми он пользовался, пока я была нездорова, вернулась и его бесшабашность. Эрнест со Златом едва успевали за нами.

Скакали мы довольно-таки долго, но вскоре Буран замедлился, и мы перешли на шаг.

–Ну и резвая лошадка у тебя,– сказал Эрнест, подъезжая к нам.– Злат еле успевал.

–В этом весь Буран,– похлопала я по шее жеребца.

–Можно тебя попросить?– вдруг спросил Эрнест.

–Смотря что,– увернулась я от ответа, кто знает, что он попросит.

–Расскажи о себе всё.

От такого поворота я едва воздухом не подавилась.

–Что именно ты хочешь знать?

–Всё,– повторил юноша.– Например, какая твоя любимая еда?

–Я обожаю морепродукты,– сказала я,– очень люблю суши.

–А напиток?

–Апельсиновый сок, наверное,– ответила я неуверенно,– я много, что люблю из напитков.

–Хорошо, какой твой любимый цвет?

–Белый,– от этих слов Буран нервно дернул головой. Белизны на нем, как кот наплакал.– Не обижайся, Буран, к тебе это не относиться,– успокоила я жеребца.

–Белый?– удивился Эрнест.

–Именно.

–Почему белый?

–Ну, он чистый и он делает другие цвета светлее.

–Ясно. Любимый писатель?

–Наверное, Шклярский, Жуль Верн, некоторые произведения Шекспира.

–А из современной литературы?

–Нора Робертс, Алан Лазар,– задумчиво проговорила я, а потом добавила,– та много какие писатели мне нравятся.

–Расскажи о своем детстве.

–О, ты решил обо мне всё-всё узнать?– улыбнулась я.

–Конечно!– с энтузиазмом воскликнул юноша.– Рассказывай.

–В детстве я была тихой, психовала редко и вообще была послушной.

–Да?– с сомнением спросил он.– Что-то не похоже.

–Времена меняются,– развела я руками.– Я мало что помню из своего детства.

–Тогда расскажи мне о своей нынешней жизни.

Мне больше ничего не оставалась, кроме как поведать подробности моей скучной жизни. Иначе он все равно не успокоится. Я рассказала ему всё, как научилась играть в футбол и волейбол, как я возненавидела баскетбол, потому что как-то сломала себе руку и с тех пор я в него так ни разу и не играла. Я рассказала ему о моем пристрастии к верховой езде, о том, что учусь готовить, потому что мне это нравится, о том, что не имею много друзей в классе, потому что временами мне кажется, что иметь кучу настоящих, верных друзей невозможно, да и нужно ли? Мне даже пришлось рассказать Эрнесту о моих родителях. У него просто огромный интерес к моей персоне. Жаль только, что я не могу у него ничего спросить о его жизни, он же не помнит её. Зато я выпытала у него, что он любит яркие цвета, классику почти не читает, а больше интересуется современной литературой.