Мир в красном. Дилогия
Шрифт:
Не так сложно для человека, впавшего в садистский раж. Я сделала заметку в своем планшете.
– Да, применение силы здесь, безусловно, необходимо. Субъект, скорее всего мужчина? – Я подняла глаза вверх. – Просто уточняю.
Он смотрит на меня в упор.
– Честно говоря, я первый раз сталкиваюсь с подобным видом оружия. Но да, я бы сказала, что ваш субъект – это, скорее всего, мужчина.
Тот факт, что лучший медэксперт, которого я знаю, - женщина, повидавшая всякое, - шокирована этим убийством, не служил
– Я буду работать над эскизом орудия убийства, основываясь на глубине и форме удара.
– Спасибо, - киваю я, – надеюсь, это поможет.
Слегка улыбнувшись, она продолжает:
– Следы на лодыжках и запястьях подтверждают, что она была связана в течение нескольких часов.
Она поднимает руку жертвы выше и указывает на потемнения на коже.
– Если смотреть на ее синяки, то станет ясно, что она была в сознании и боролось, пытаясь вырваться. Из ее анализа на токсины так же ясно, что преступник не применял ни алкоголь, ни какие-либо лекарства, чтобы успокоить ее.
Я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть ее руку.
– Есть шанс, что под ее ногтями во время борьбы остались частицы его кожи?
Пристально смотрю на Эйвери, которая отрицательно покачала головой.
– К сожалению, нет. Я осмотрела раны. Я составлю отчет для тебя и Куинна, но мое мнение, что она была поймана и связана прежде, чем успела что-либо понять, вряд ли у нее был шанс сразиться с ним. Еще одно доказательство того, что нападение было спланировано.
– Это и моя теория тоже.
Она кивает.
– Ладно. Я же знаю, что тебе не терпится спросить, что он сделал с ее ногтями.
Выпрямив спину, я посылаю ей слабую улыбку.
– Удивлена, что это был не первый мой вопрос?
– Еще как. Твое терпение восхищает.
С помощью специального инструмента Эйвери удерживает руку жертвы и направляет свет на ее пальцы.
– В отличие от орудия убийства, этот метод пытки более прямолинеен. Иголки.
Скрестив руки на груди, я смотрю на нее, ожидая продолжения.
– Просто игла? Обычная медицинская, как шприц? Но как? Я думала, ты сказала, что в ее организме нет токсинов?
Взгляд, который она бросает на меня, дает понять - она знает, что я заглотила наживку. Когда я впервые увидела эти следы под ногтями, я даже не подозревала, что они могут быть от обыкновенного шприца. Я старалась быть открытой для новых идей.
– Не шприц. А иглу, обычную швейную иглу.
Она приподнимает бровь.
Наклонив голову, я спрашиваю.
– А где же нитка?
Ее улыбка делает ее моложе.
– Мне нравится, как работает Ваш мозг. Причина – следствие.
Она
– Я уже направила образец криминалистам, но подумала, что вы сами захотите взглянуть.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
Она легкомысленно смеется.
– Я скорее хорошо знаю детектива Куинна, и как он трясется над всей информацией при расследовании преступления.
Она понимающе ухмыляется. И она права. Вчера я хотела исследовать поближе веревку, но Куинн не позволил, пока ее полностью не изучили судмедэксперты.
– Хлопок. Витая нить около шести миллиметров толщиной, – рассказывает Эйвери, протягивая мне веревку, которой были связаны лодыжки жертвы.
– Не многие выберут подобную для связывания.
Я удивленно поднимаю брови.
– Нет, совсем нет. Есть намного лучше, прочнее. Можно подумать, что он хотел сдерживать свою жертву при помощи самого крепкого из возможных материалов.
– Это тоже часть профиля?
Эйвери склонила голову.
– В этом больше здравого смысла.
Я тянусь к веревке, которую она передает мне в руки.
– Она выглядит… мягкой.
Перекатываю в руках, обтянутых латексными перчатками, белые волокна.
– Все материалы, собранные нами до этого момента, свидетельствуют о том, что у убийцы явно выраженные садистские наклонности.
Эйвери вздыхает и еще раз оглядывает жертву.
– Я склонна согласиться с твоей теорией.
Она опирается на соседний стол и внимательно смотрит на меня.
– Возможно, для нападавшего выбор веревки не был приоритетным делом. Уверена, что уровень комфорта жертвы мало его беспокоил.
Я отрицательно качаю головой.
– Все улики с места преступления говорят о тщательном планировании. Все четко продумано. Веревка выбрана с учетом его личных предпочтений. Вопрос в том, почему? Что особо важного именно в этой веревке?
– Возможно, экспертиза поможет понять, – говорит она, - я послала экспертам больше чем просто кусок веревки. Взгляни внимательно, Сэди, - подталкивает она меня.
– Обрати внимание, что куски веревки неравномерны, - нить то толще, то тоньше. Она не идеальна.
Перебирая веревку в руках, я понимаю, о чем она говорит.
– И цвет слоновой кости с темными вкраплениями.
– Это только предположение, но думаю, что это ручная работа. Это не фабричная веревка.
Мои внутренности сжались от волнения, и я посмотрела на нее широко открытыми глазами.
– Если это правда, мы сможем отследить где он ее достал, - она дарит мне светлую улыбку. – Эйвери, ты гений.
Она разводит руками.
– Я делаю, лишь то, что могу, но своего не упущу. Однако…, – добавляет она, уже серьезным тоном, – мы не сможем использовать остатки веревки для определения отпечатков. Я нашла на веревке частицы волокна.