Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Источник Геннадий

— Я служу государство.

— Уже нет, они используют Вас, генерал-майор Борщ.

— Что?

— Давай! Иначе они все погинут!

— Ты хочешь смерти? — сказал мужчина с пистолетом. — Ты действительно этого хочешь? Ты настолько глуп?

— Хочу, — выдыхая. — Да, возможно глуп. Нажимайте! — дыхание было неравномерным, Анатолия переполнял страх.

— Черт! — оскалился военный. — Я не хочу этого! Я не хочу это делать! Приказ был взять тебя живьем! Мы работаем без жертв.

— Все меняется, генерал-майор Борщ.

— Ты ведь боишься смерти.

—

Боюсь, но не отступлю! ДАВАЙ! — что есть сил, прокричал он. — ДЕЛАЙ СВОЕ ДЕЛО! ДЕЛАЙ ЭТО! — зажмурившись.

— Черт меня дери! — оскалился главный, нажимая на курок.

Прозвучал выстрел, и кровь окропила стену. Мужчина упал бездыханно в лужу своей собственной крови, с улыбкой на лице.

— Черт тебя подери, дурак! — выдохнул военный. — Черт тебя подери, Анатолий!

На улице стало тихо. Из разбитых окон стало доноситься вечернее пение цикад с комариным писком.

Анна в ужасе наблюдала за происходящим. Она хотела подбежать, но ее держали. Она ничего не могла сказать. По лицу бежали новые слезы. Дрожь по всему телу гуляла волнами, чередуясь с учащенным сердцебиением. Голова становилась ватной.

Комната стала светлеть, черный туман полностью рассеялся. Из небольшой комнаты вышел главный.

— Анна Николаевна, — обратился генерал-майор.

— Ч… что? — дернулась она. — Что еще? — вытирая слезы.

— Отпустите ее, — сказал Борщ. — Запомните, здесь никто не умирал на самом деле.

Анна вспоминала тот день, прокручивая каждое слово, каждый миг, каждую секунду в своей голове. Слезы заливали ее лицо и все рабочее место.

Профессор вновь поднялась со стула и подошла к шкафу. Потянув носом, она выдвинула ящик достала документ с жирным заголовком „О неразглашении государственной тайны“. Ее взгляд пал на последние строки документа: „…подвергнется тюремному заключению.“.

— Кто они такие? — вздыхая. — Компания миротворцев, — сказала женщина, рассматривая печать КМ.

Оскалившись, она с ненавистью швырнула документ обратно в шкаф и села за рабочий стол. Николаевна перевела свой взор обратно к дисплею. В окне входящих сообщений мелькало уже три сообщения от Владислава, периодичностью каждые пять минут: „Ты где?“, „Ты ушла?“, „Ты еще тут?“.

Она хотела рассказать Владиславу все, что было у нее на душе. Но этого сделать женщина никак не могла.

В тот момент в ее голове вертелись слова Анатолия, как заезженная пластинка: „до поры до времени“ и „скиталец синей птицы“.

— Фу! — вздохнула она.

Вскочив со стула, Черевко подошла к зеркалу.

— Да же не смей, что-то говорить! — сказала она сама себе в отражении. — Он хороший!

— Они все одинаковые, — оскалилось отражение. — Итог всегда один: горечь и слезы. Ты помнишь, как хотела напиться снотворного? Помнишь? Ты сама виновата!

— Этого не было! В чем я виновата?

— Значит, это было в твоих мечтах?

— В чем я виновата?

— Это твое тело, ты и повинна в нем!

— Ты не права. И он не такой, — отходя от зеркала. — Хватит!

Женщина подошла к

окну и бросила взгляд на горизонт, стараясь хоть как-то отвлечься. Ее сердце еще колотилось от воспоминаний. А воображаемое второе я, сейчас совершенно не поддерживало ее. Казалось, что за эти годы оно начало жить своей жизнью. И с каждым разом общаться со своим вторым Я, ей становилось все сложнее и сложнее. Ей нужно было общество настоящих людей. Но развод 2016 года сильно пошатнул ее веру в мужчин, и в себя. Хотя она хотела совершенно обратного.

Она не любила мужских прикосновений, даже просто касаться мужчин. Ей было крайне не комфортно, когда кто-то ее брал за руку. После Ильи что-то сломалось в ней.

— Папочка, был бы ты рядом, — с тревогой в голосе вздохнула Анна. — Ты бы дал мне дельный совет…

Тем временем в Варшаве. Владислав распрямил спину.

— Я так понял, ты там очень занята. Надеюсь, что все у тебя нормально, — проговаривая, набрал он на клавиатуре. — Анна, прости, но мне уже пора, — и отправил сообщение.

— Извини, Владислав, — наконец появился текст красного цвета. — У меня тут были люди, я не могла тебе написать. Потом еще начальство появилось. Разговор затянулся. Еще спишемся. Удачи! И до следующей связи!

— До связи, — Владислав отправил сообщение.

Доктор приподнялся из-за стола.

— Красивая женщина, — вспоминая Анну в Цюрихе. — Ее волосы, глаза, ух, — подумал Владислав, собирая вещи. — Ах да, лекция, пора!

Глава 10

В тот роковой день погода сжалилась над нами. После четырех месяцев засухи, наконец пошел дождь. Раскаты грома сопровождались вспышками молний, а дождь с особой жестокостью стучал по оконным стеклам. Вперемешку с градом, он частично заглушал тишину в помещении, но нас это только радовало. В тот роковой день для фермы наступил конец засухи, это сделал незнакомец. Фермеры были ему благодарны, они знали, они верили в это. Но они его по-прежнему боялись.

отрывок из мемуаров

„В тот роковой день“

фермер

Шон Вариус

1955 год н. э.

Глава 10. В тот роковой день (часть 1)

День в Варшаве начался с жаркого июльского утра. Но уже к обеду на небе появились темные тучи, и воздух сменился на влажный. Зеленые насаждения и деревья покачивались от ветра, шел теплый летний дождь. Небо постоянно менялось, тучи с мелким дождем то расходились, то вновь собирались, не давая горожанам покоя. Потоки воды бежали по водосточным желобам и водостокам. Выплескиваясь на землю и дорожное покрытие, дождевая вода уходила через ливневую канализацию прочь в подземный мир города.