Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1
Шрифт:
Советское государство стремилось поставить интеллигенцию на службу промышленной модернизации и коммунистической агитации. Но коммунисты не доверяли старым специалистам («спецам»), которые во время революции поддерживали другие партии и теперь не во всем соглашались с ними. Государство нуждалось в их знаниях и вынуждено было терпеть «спецов» на важных постах, но надеялось как можно скорее создать новую молодую коммунистическую интеллигенцию.
Выступая перед представителями интеллигенции, Н. Бухарин заявил: «Мы будем штамповать интеллигентов, будем формировать их, как на фабрике». Однако это была нелегкая задача. Интеллигенция стремилась к свободе творчества, даже сторонники нового строя продолжали вдохновляться революционным романтизмом и не желали
После разгрома «правого уклона» Сталин стал безусловным лидером партии. С разгромом оппозиций и уклонов, прекращением дискуссий партийно–государственный аппарат становился тоталитарной структурой. В условиях форсированной индустриализации и коллективизации, а затем и террора тоталитаризм стал преобладать также в обществе, которое все более управлялось партийно–государственным центром.
После поражения «правого уклона» XVI конференция ВКП(б) 23-29 апреля 1929 г. приняла напряженный «оптимальный» план Первой пятилетки, который предусматривал резкий рост вложений в промышленность (он противопоставлялся более скромному «отправному» плану). Если за предыдущее десятилетие капиталовложения составили 26,5 млрд руб., то теперь планировалось 64,6 млрд, при этом вложения в промышленность повышались значительно быстрее — с 4,4 млрд до 16,4 млрд руб. 78% вложений в промышленность направлялись на производство средств производства, а не потребительской продукции. Это означало изъятие огромных средств из хозяйства, которые могли дать отдачу только через несколько лет. Промышленная продукция должна была вырасти за пятилетку на 180%, а производство средств производства — на 230%.
Однако план пятилетки, разработанный на пределах возможностей советской экономики, находился под угрозой срыва в условиях меняющейся международной конъюнктуры из–за начавшегося мирового экономического кризиса. В условиях падения цен на сырье Сталин решил действовать быстрее и решительнее, форсировать индустриальный скачок.
К концу 1929 г. сроки строительства промышленных гигантов были сокращены, нормативы поставок продовольствия государству увеличены. Для выполнения этих напряженных планов были резко увеличены темпы коллективизации. Началось форсированное промышленное строительство. Одни отрасли вырывались вперед, за ними не успевали другие. Директора бесчисленных строек конкурировали в борьбе за ресурсы, хотя официально пятилетка должна была обеспечить планомерное развитие. Ресурсы разбазаривались, торопливое строительство при постоянной нехватке квалифицированных рабочих и инженеров приводило к авариям. Эти катастрофы объяснялись «вредительством буржуазных специалистов» и тайных контрреволюционеров. В 1928-1931 гг. были арестованы и осуждены сотни специалистов, обвинявшихся во вредительстве (например, «Шахтинское дело») и в принадлежности к подпольным организациям разной идейной направленности — социал–демократической («Союзное бюро меньшевиков»), эсеровской («Трудовая крестьянская партия»), либеральной («Промышленная партия») и монархической («Академическое дело»). Чтобы скомпрометировать инакомыслящую интеллигенцию, арестованных по политическим причинам также обвиняли в шпионаже и организации диверсий.
Индустриальный рывок дорого обходился стране — доля накопления превысила треть национального дохода, несмотря на дешевизну рабочей силы. Индустриализация требовала огромных затрат и на ввоз техники, и на поддержание минимального жизненного уровня рабочих, занятых как на самих стройках, так и на добыче сырья для них. Увеличение экспорта и снабжения растущих городов хлебом стало главной задачей коллективизации — неотъемлемой части индустриального скачка. Важнейшим результатом коллективизации стало непосредственное управление работой каждого крестьянина формально избираемыми, но фактически назначаемыми руководителями, от которых уже нельзя было скрыть «излишки».
Крестьянство неохотно расставалось со своим имуществом, с землей. Государство не могло обеспечить коллективизацию
Коллективизация вызывала активное сопротивление крестьян, включая саботаж и восстания. Чтобы избежать социального взрыва, руководство ВКП(б) санкционировало знаменитую статью Сталина «Головокружение от успехов» от 2 марта 1930 г. Эта статья и последовавшее за ней постановление ЦК ВКП(б) были использованы коммунистами для укрепления авторитета верхов партии, осудивших насилие при проведении коллективизации как «перегибы» на местах. Через несколько месяцев насильственная форсированная коллективизация была возобновлена.
Заявление о выходе из колхоза. Башкирская АССР, 1932 г. ГАРФ. Ф. Р5446. Оп. 82. Д. 11. Л. 189.
Для проведения форсированной индустриальной модернизации срочно требовались огромные продовольственные ресурсы. В 1931-1932 гг., несмотря на снижение урожайности с 8 ц с га в 1928 г. до 7 в 1932 г. (валовой сбор зерна упал с 733 млн ц до 699 млн ц), было экспортировано 11 млн ц хлеба. В 1932 г. государственные заготовки были снижены в сравнении с 1931 г. всего на 13% и составили 190 млн ц. Зато в 1933 г. заготовки резко выросли до 231 млн ц.
Государственные и колхозные структуры безжалостно изымали у крестьян хлеб в соответствии с нормами, превышавшими возможности значительной части крестьян. Не осталось семян ни для питания крестьян, ни для посева. В 1932-1933 гг. это вызвало голод в ряде регионов страны. Особенно сильно пострадали Украина, Казахстан, южные области России и Поволжье. От голода и сопровождавших его болезней умерли несколько миллионов человек. Но об этой трагедии почти не было известно в городах — они снабжались лучше, а крестьянам запрещалось покидать голодающие районы. Только по завершении пятилетки в голодающие районы была направлена продовольственная помощь. Тяжелое продовольственное положение на границе голода сохранялось в советской деревне до 1950-х годов.
Внешнеторговый оборот СССР резко вырос. Так, в 1929 г. американские фирмы поставили в СССР оборудования на 262,5 млн руб. В 1930 г. импорт из США обошелся уже в 921,4 млн руб., из Германии — в 879,1 млн руб. Экспорт в эти страны составил: в США — 142,6 млн руб., в Германию — 716,4 млн руб. В 1929 г. СССР взял кредитов под импортные операции на 456 млн руб. и под экспортные — на 159 млн руб. В 1930 г. размер кредитов возрос по импортным операциям до 689 млн руб., а по экспортным — до 181 млн руб. В 1932 г. суммарный внешний долг СССР составлял 1 млрд 400 млн руб. К 1934 г. он сократился в три раза, составив всего 450 млн руб. В октябре 1936 г. долг составил всего 86 млн руб. Советское руководство сумело вернуть долги за индустриализацию за счет форсирования вывоза продовольствия, нефти, руды, леса.
Заявление о выходе из колхоза. Башкирская АССР, 1932 г. ГАРФ. Ф. Р5446. Оп. 82. Д. 11. Л. 190.
Форсированная индустриализация 1930-х годов была основана на энтузиазме работников и использовании принудительного труда, применении разработок отечественных инженеров и закупке (а иногда и безвозмездном заимствовании) зарубежных технологий. В советско–американском сотрудничестве участвовали такие известные фирмы, как «Ford Motor Company», «General Electric», «Standard Oil», «Cooper Engineering Company», и др.