Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)

Злотников Роман Валерьевич

— Сведения уже просочились, — сказал Небогатов.

— Пока только на уровне слухов, — уточнил Бергер.

— Что значит «нейтрализовать»? — спросил Полубой.

— Есть вещи, которые не позволит сделать честь офицера, — добавил Небогатов, кривя губы.

— Есть еще честь императорского дома, — напомнил ему Бергер.

— Жизнь — цезарю, честь — никому, — процитировал Небогатов, — до сих пор я жил, следуя этому девизу, надеюсь жить с ним и впредь.

— Вот потому тебе и предложили обеспечивать силовое прикрытие, а основную фазу проведет Касьян.

— Угу… Касьяну терять нечего, — хмыкнул Полубой, — ну снимут с Касьяна погоны в очередной раз, только и всего. Видно, на роду мне написано помереть мичманом. А все-таки: что значит нейтрализовать?

— Изъять.

Или… — Бергер решительным жестом загасил папиросу. — Но это только в крайнем случае. Пока он еще пуще не начудил во славу своей дамы. Короче, либо ты доставляешь сюда, на Династический совет этого фраера, — Бергер был большой любитель городского шансона двадцатого века и частенько вставлял в речь непонятные слова. — либо он исчезает в необозримом космосе. Как понимаешь, такое э-э… пожелание сделано не от моего начальства, а с самого верха. Причем инициатива исходит от брата императора.

— Ну Великий князь Михаил Дмитриевич за императора не только сам ляжет, но и всю семью положит. Старая школа, — невесело усмехнулся Небогатов. — Однако, я тебе не завидую, Касьян.

— Плевать, — Полубой огляделся, — а что, если нам еще водки заказать?

— Это без меня, — сказал Бергер, — дела. Извините, ребята.

— Ага, огорошил, как поленом по темечку, и в кусты. Константин, твоя работа оказывает на тебя губительное воздействие. Перебирайся к нам, в морскую пехоту, — предложил Полубой.

— Когда научусь пить, как ты, — усмехнулся Бергер, — а следовательно — никогда.

Оставшись вдвоем, Кирилл и Касьян заказали бутылку коньяку. Разговор не клеился — Небогатову было неудобно за то, что самая грязная работа досталась Полубою, а он при любом раскладе останется в стороне. А Полубой понимая, что другу не по себе, искал, каким способом разрядить гнетущую атмосферу.

— Слышь, Кирюха, — сказал он наконец, — а может, надраться, как в старые времена?

— Рад бы, да не могу. Верочке обещал, что сегодня пораньше вернусь.

— Ну давай, хоть коньяк пить, — Полубой разлил «Camus». — А мне жалко Кайсарова. Лихой парень, что бы ни говорили.

— Да, я помню его в деле над Серениусом. Если бы не его перехватчики — гореть «Славе Синопа», как свечке.

Полубой приподнял рюмку, они чокнулись, выпили, взялись за порезанный дольками лимон.

— Неужели и впрямь из-за женщины? — сокрушенно покачал головой Полубой.

— Как тебе сказать, — Небогатов взял сигару из пепельницы, осмотрел ее, будто подозревая, что сигару подменили, пока он отвлекся на коньяк, — я полагаю, что отказ Екатерины Гордеевны был лишь последней каплей. Основная же причина в другом. В среде молодого офицерства весьма сильны либеральные настроения. Открыто это мало кто признает, но Кайсаров-младший мог себе позволить во всеуслышание критиковать наш государственный строй. И ведь демократ-то его светлость какой-то половинчатый — он не за республику, а за парламентскую монархию, хотя в идеале видит государственный строй, подобным демократии Древней Греции. А тут подвернулся этот Александр Великий.

— Но позволь! Если Николай Кайсаров один из приближенных этого Александра, то он примкнул к нему не более года назад. Не мог же он занять такое место едва только прибившись к этим пиратам!

— Как знать. Принимая во внимание его происхождение и военные заслуги, вполне мог. Ну, естественно, мозги ему промыли. Основательно, но осторожно, чтобы не спугнуть. При современных методах психического воздействия это раз плюнуть.

— А какого черта Александру и всем остальным вообще надо? Ну не верю я в современных Робин Гудов! — Полубой выплюнул лимонную корку на стол и вновь разлил коньяк.

— И я не верю, — кивнул Небогатов, мельком взглянув на часы, — тут дело вот в чем… если позволишь провести краткий курс философско-экономического ликбеза, то, думаю, тебе многое станет понятно.

— Давай! — Полубой, никогда не интересовавшийся ни экономикой, ни философией, отставил рюмку — Кирилл Небогатов славился умением разложить любую проблему на составляющие и донести се решение до слушателя доходчиво и четко.

По словам кавторанга выходило,

что нравится это кому-то или не нравится — справедливость и целесообразность в области общественно-экономических отношений суть понятия-антогонизмы. Самое справедливое всегда наиболее нецелесообразно, а самое целесообразное — несправедливо. Поэтому любое устойчивое сообщество людей вынуждено учиться лавировать между этими понятиями, попеременно склоняясь ближе то к одному, умножая справедливость и делая жизнь многих несколько легче, но умеряя пыл и внося разочарование в жизнь тех немногих, что двигают общество вперед к большему богатству, влиянию и процветанию, то ближе к другому, заставляя многих терпеть большую долю несправедливости, но давая обществу возможность продвинуться дальше, а его самым деятельным членам накопить жирок, часть которого можно будет потом изъять и распределить, вновь уменьшив долю несправедливости и поправ целесообразность… И так всегда, ибо жить вообще без справедливости ни один человек не может, а при отсутствии хотя бы зачатков целесообразности жизнь вообще быстро превращается в сущий ад. Вот так и получается, что все самые ужасные страдания на долю людей выпадают именно тогда, когда они отвергают целесообразность, объединяясь под знаменами справедливости. Именно так и происходит во времена всех и всяческих революций… Александр Великий, как себя называл главарь пиратов, сыграл именно на стремлении людей к справедливости. Что будет потом, если он ее добьется, вряд ли знает и он сам, поскольку очень похоже, что им в свою очередь управляет кто-то весьма умелый.

Полубой задумчиво потер подбородок. Читая сводки о нападениях гетайрок Александра и о его заявлениях, сделанных устами его подручных, он никак не мог понять, что казалось ему знакомым. Теперь, похоже, все потихоньку вставало на свои места. Управление людьми, слепо подчиняющимся приказам, Полубою уже встречалось. Он и сам, было дело, поддался мгновенному гипнозу. Не хотелось верить, что здесь та же природа управления сознанием, но пока все сходилось. Жаль что Бергер ушел — можно было бы попытаться узнать у него, дали ход докладу Полубоя, сделанному после миссии на Хлайб. Если да, то выбор Полубоя, как главного действующего лица в возвращении Птолемея-Кайсарова, неслучаен. Ох, Константин Карлович! Не зря пораньше слинял, мерзавец… наверное почувствовал, что у Полубоя могут возникнуть вопросы, на которые придется давать ответ, а начальства, чтобы посоветоваться, рядом не наблюдается.

Разговор вернулся к графу Кайсарову. После его доставки обратно его судьбу по традиции должен был решить Династический совет, но Кирилл Небогатов, сам происходящий из аристократической семьи, особых проблем не видел. Никаких преступлений против самой империи либо ее подданных племянник лично не совершал, равно как преступлений, подходящих под понятие международных, а что касается обвинений в пиратстве… Все-таки то, чем он занимался, не было обычным пиратством… а кому из молодых людей, воспитанных в благородной традиции, не кажется, что он либо вот-вот найдет, либо уже нашел способ сделать счастливым все человечество, забывая, что счастье — это нечто, что человек может создать ТОЛЬКО САМ и только для себя. Ну в крайнем случае он может ПОМОЧЬ стать счастливыми еще одному или нескольким людям, с которыми ощутит особую близость, но НЕ БОЛЕЕ. А в жаркой молодости так хочется осчастливить ВСЕХ!

— Если бы не уточнение Константина относительно судьбы Кайсарова, то дело было бы несложным, — продолжал Небогатов. — Отследить корабль Птолемея, атаковать и взять на абордаж — простейшая операция. Я уверен, что «Дерзкий» разнесет любую одиночную посудину Александра, а твои ребята не оставят его команде ни шанса. Главное — не нарваться на основные силы, но в группе гетайры действуют редко.

— Тебе может показаться, что я заразился от Бергера шпиономанией, — сказал Полубой, — но что, если они предусмотрели подобный ход? В негласном возвращении или нейтрализации некоторых гетайров по разным причинам заинтересованы и мы, и Содружество, и Лига Неприсоединившихся Государств. Подобный ход легко просчитывается, и расставить силки на охотников не так уж и сложно.