Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)
Шрифт:
— А ты думал, командовать кораблем — это стоять на мостике и отдавать приказы? — усмехнулся Алекс. — Ничего, пока у тебя неплохо получается.
Полубой с сожалением отставил пустую кружку, кивнул Алексу и вышел из кафе.
Он еще не представлял, каким образом сможет выполнить задание, но то, что он уже не один, то, что Небогатов жив и объединенная эскадра выступила в поход, добавило уверенности в удачном завершении операции. В непременной неразберихе сражения за систему он непременно найдет способ захватить Птолемея. Или уничтожить его. Не хотелось бы, но приказ был четким.
Знакомый портье вежливо,
Глава 38
— Господин Полубой!
— Господин Ахмет-Гирей!
Несмотря на несколько официальное приветствие и неловкость первых минут, Касьян видел, что Ахмет-Гирей рад его видеть. Алекс привел Ахмет-Гирея в номер гостиницы, которую снял еще вчера. Полубой пришел немного раньше и успел заказать в номер легкий завтрак.
Они обнялись, похлопывая друг друга по спинам, после чего присели за стол, на котором стоял пузатый чайник и несколько тончайших фарфоровых чашек.
— Нет радости большей, чем видеть дорогого друга после продолжительной разлуки, — прижав руку к сердцу, сказал Ахмет-Гирей, — сердце мое наполнено счастьем, как кувшин хрустальной водой из горного родника.
— Чем дольше разлука — тем радостнее встреча, — Полубой с некоторым усилием сложил цветистое приветствие. Все-таки у его собеседника был в этом гораздо более долгий опыт. — Душа моя поет от хм… удовольствия, а слезы на глазах — это слезы восторга.
Алекс взглянул на Касьяна, будто чтобы поверить, действительно ли тот проливает слезы, закусил губу, чтобы не улыбнуться, и разлил по чашкам ароматный чай — настоящий цейлонский, до которого Неарх был большой охотник.
Беседа потекла неспешно, как высыхающая река на выжженной солнцем равнине. Ахмет-Гирей справился о Ричарде Сандерсе. Полубой ответил, что, по слухам, Дик вышел в отставку, но не унывает, а живет в свое удовольствие, и в свою очередь осведомился, как поживает Анжела Янсен. Немного помрачнев, Ахмет-Гирей ответил, что госпожа Янсен, к сожалению, не смогла привыкнуть к его образу жизни и они расстались более года тому назад.
Выпили по одной чашке, О’Доннел налил по второй. Полубой не знал, как приступить к делу, но Ахмет, почувствовав его нетерпение, улыбнулся.
— Касьян… вы ведь позволите мне так вас называть? Спасибо. Я вижу, вы хотите что-то сказать мне. Давайте оставим эти церемонии и поговорим на волнующие вас темы. Я все-таки долго жил как европеец, и восточный этикет утомляет меня не меньше, чем вас.
— Отлично, — воскликнул Полубой, — прежде всего вопрос: многим ли вы обязаны Александру Великому и гетайрам?
— Сказать, что немногим, было бы сказать неправду. Обязан целостностью своей страны, жизнями своих подданных, да и своей тоже. Я еще не знаю, что может попросить Александр в ответ на свою услугу, но есть вещи, которыми я не поступлюсь никогда. Это независимость Итиля и моя вера.
— Боюсь, вы потеряете и то и другое, если войдете с ним в соглашение, — вступил в разговор О’Доннел.
— В таком случае соглашения не будет, — невозмутимо сказал Ахмет-Гирей.
Полубой
— Это в том случае, если вы сможете отказаться, — сказал Полубой, — поверьте, у них есть очень сильное средство, чтобы убедить вас принять предложение.
Ахмет-Гирей гордо выпрямился, черные глаза его блеснули огнем, который он обычно научился скрывать, научившись у европейцев прятать свои чувства за маской невозмутимости.
— Мой род восходит к самому пророку Мухаммеду, Касьян. Никто не в силах заставить меня отказаться от заветов предков или нарушить мою клятву, а я поклялся своим подданным, что принесу народам Итиля независимость.
— Я вам охотно верю, мой дорогой друг, — постарался успокоить его Полубой, — однако есть обстоятельства, в которых человек бессилен. Я примерно могу представить, что вам предстоит. Вот послушайте…
Позже Полубой признался Алексу, что не ожидал от себя подобного красноречия. Почти ничего не скрывая, он описал Ахмет-Гирею выпавшие на его и Ричарда Сандерса долю приключения на Хлайбе. Он мог бы опустить многие подробности, но ему хотелось показать Ахмету, что ни он, ни Сандерс вовсе не мальчики для битья. Собственно, в этом Ахмет мог убедиться, когда яхту, на которой они летели на Хлайб, взяли на абордаж регуланские рейдеры, имевшие целью доставить Ахмет-Гирея к султану. Тем не менее под Развалинами, расположенными под городом Пяти Башен, они столкнулись с такой силой, которой не смогли противопоставить ничего. Оказалось бессильным оружие, потому что в голову не пришло мысли им воспользоваться, отказал даже инстинкт самосохранения — и Полубой, и Сандерс, и Лив Уиллер были готовы покончить жизнь самоубийством или перебить друг друга по приказу крылатого чудовища, подавившего их волю. Предупреждая возможный вопрос, Полубой сказал, что почти уверен: завтра на Афродите Ахмет-Гирей встретит в образе Аристотеля не умудренного жизнью старца с благородными сединами, а фиолетового монстра.
Ахмет слушал, все более хмурясь. Выслушав все, он долго молчал, задумчиво перекатывая в руке чашку с остатками чая.
— Ну а каким же образом вы справились с этим… существом? — наконец спросил он.
— Справился не я. Помните тех зверюг, которые помогли нам отбить абордаж?
— Конечно помню, — воскликнул, просияв, Ахмет, — чудесные звери! Я бы с удовольствием завел несколько штук.
— Они оказались невосприимчивы ни к визуальному, ни к акустическому, ни к экстрасенсорному воздействию чудовища. Не знаю, справились бы мы с ним своими силами, но когда мы с Диком вышли из транса, риталусы уже добивали его.
— Кстати, риталусы здесь, на Акмоне, уважаемый Ахмет-Гирей, — сказал Алекс, — и если вы захотите нам помочь… и себе в том числе, у нас будет неплохой шанс победить.
— Допустим, мы с ним справились. А что дальше? Как я понимаю, в системе несколько тысяч сторонников Александра. Нас не выпустят живыми.
— Вы в курсе, что на подходе к системе объединенная эскадра под командованием адмирала Белевича.
— Конечно, я знаю, что против гетайров образована коалиция, но кажется, между ее участниками возникли серьезные разногласия. Вы сами-то знаете, что Регул отозвал почти все корабли в связи с инцидентом над Итилем?