Мир юных
Шрифт:
Джефферсон
– Привет, – говорю я. – Меня зовут Джефферсон. А вас?
Ничего лучше в голову не приходит. Возмущаться и угрожать не время, учитывая, что я привязан к стулу.
Питер и Донна ничего не слышат; видимо, пострадали от взрыва светошумовой гранаты пятнадцать минут назад.
Досталось, похоже, всем. Один из Призраков скрючился, ухватившись за промежность. Парня, которому я саданул винтовкой в лицо, не видно.
Захватчики просто смотрят на нас. За окном
Знаки у них на лбу, по-видимому, что-то означают. Греческие буквы. Роюсь в памяти. Ищу глазами парня с буквой, похожей на «а».
– Альфа? – спрашиваю.
Тишина.
Наконец раздается: «Да». Первое произнесенное слово. Все смотрят на нарушившего молчание.
– Твое имя? – продолжаю я.
– Мое новое имя, да.
– А со старым что случилось?
– То же, что и со всем остальным. Оно умерло.
– Ясно… А меня зовут Джефферсон. Вы здесь живете?
Он кивает.
– Значит, мы вторглись в ваши владения. Простите. Мы не знали. – Стараюсь говорить доброжелательно и разумно.
– Теперь знаете, – раздается ответ.
– Да уж. Послушай, мы с радостью пойдем своей дорогой. Отдайте наши вещи, и мы исчезнем. Рассказывать о вас никому не будем.
Молчание.
– Зачем вы сюда пришли? – спрашивает Альфа.
– Искали кое-какую информацию.
Услышав «информация», призраки дружно кивают и хмыкают. Волшебное слово?
– Какую информацию? – интересуется Альфа.
– Медицинский журнал, – говорю я. – Один мой друг считает, там есть кое-что про Хворь.
Девушка с необычной буквой «в» на лбу – бета – поворачивается к Альфе и шепчет ему что-то на ухо. Тот кивает.
– Вы слышали, что в библиотеке живут призраки? – продолжает расспросы он.
– Слышали, – признаю я. – И теперь понимаем, что это значит. Ну вы нас и напугали!
– Здесь и правда живут призраки – в известном смысле. Видишь ли, это все, что осталось от цивилизации. Величайшее хранилище информации – мудрости – в мире. Наша задача – его оберегать.
– Понятно.
– Сомневаюсь. Что будет, если мы вас отпустим, а вы расскажете всем: библиотека свободна, иди и захватывай?
Не нравится мне ход его мыслей.
– Мы никому не расскажем. Просто хотим уйти.
Бета вопросительно смотрит на Альфу, тот кивает.
– С вами был кто-нибудь еще? – вступает она.
Впервые с нами заговорил кто-то, кроме Альфы.
– Да. – Надеюсь, я принял правильное решение. – Парень по имени Умник. Он пропал.
Альфа кивает.
Подходит ко мне и достает из чехла на бедре тонкий нож.
Заходит мне за спину.
– Бог один, – заявляет Альфа. – Имя ему – Информация.
Мысленно я уже чувствую прикосновение лезвия к своей шее. Сейчас мне перережут
Альфа разрезает пластиковый кабель-наручник, раздается щелчок, и мои руки получают свободу.
Донна
Наконец-то я снова слышу. Но что!
Подытожим. Библиотеку захватила кучка психов. Они типа основали собственную религию.
Как-то она связана с информацией, это вообще их самое любимое слово. Информация то, информация се. Талдычат только о ней и заткнуться не могут. Мол, даже гены-атомы и всякое такое – тоже информация, как биты для компа. А Вселенная – типа большой комп, запрограммированный атомами.
Чем дальше от информации, тем, говорят, хуже. Все материальное, типа тел, стульев, столов и тра-ла-ла, для них – страшная обуза. Особенно тела. Психи, видно, мечтают быть просто мыслями и носиться по воздуху, как в каком-нибудь научно-фантастическом фильме. Сгустки чистой энергии, блин.
Они утверждают, будто Хворь – это, короче, Божья кара за то, что информацию то ли утаивали, то ли запирали, то ли еще что.
Туманно.
Библиотека, значит, – их святыня. А мы в нее вторглись и нарушили какое-то там табу. И была бы нам хана, если б не Джефферсон. Он как-то умудрился убедить этих безбашенных, что мы не враги. Джефф им, похоже, нравится – поэтому мы еще живы.
В этом весь Джефферсон – он терпеть не может стычки и научился мастерски улаживать разногласия. Хочет всегда выглядеть хорошим. И ведь выглядит!
Но не просто выглядит. Джефф и правда хороший. В том-то и беда.
Помню, однажды, еще до Хвори, мы с ним держали небольшой военный совет. Тема – личная жизнь Джефферсона.
Жила-была себе девица Хлоя, из разряда белокурых ангелов, за которыми Джефф всегда вился. Голубые глаза, вьющиеся волосы, классные сиськи – короче, полный комплект. От таких цыпочек Джефферсон вечно впадал в священный ступор и совсем не замечал их недостатков.
А главным недостатком в данном случае было то, что девица – идиотка.
Мы знали ее с детского садика. Неженка и ломака. Ревела, если пачкала лакированные туфли. Как-то в первом классе нас выстроили в шеренгу и повели в парк. Я прыгнула в лужу, а Хлоя завопила: «Не надо! Отсюда бедняки пьют!»
Короче, умом она не отличалась.
Но хуже всего была ее неслабая принцессомания.
У меня насчет этой мании есть теория: принцессомания не проходит, даже если Принцесса понимает – пора бы завязывать. Когда настает время отказаться от внешних наворотов – типа нельзя же вечно быть тринадцатилетней, ходить в ярко-розовых пышных юбках и носить волшебную палочку (я, кстати, ничего против не имею; нравится – на здоровье), – мания прорастает внутрь.