Мир Женщин-3. Управленец
Шрифт:
– Вы уверены, что она еще жива? – ожидаемое умозаключение. Если ее убрали не сразу, то наверняка пытали чтобы вытащить сведения. Урсула, декан факультета разумников могла ее выпотрошить, и теперь враг уже знает обо мне. После получения всей информации ее бы точно не оставили в живых.
– Да. – Миллер вздохнула, прежде чем показать небольшой кулон, который слабо светился желтоватым светом. – У старших офицеров есть метка. Это из разряда магии крови. Позволяет определить, жив ли еще носитель. Если ты беспокоишься о том, не раскрыли ли еще тебя, то пока не стоит переживать. Фалько боец и под пытками ничего не скажет. От менталистики
– Значит я, просто возвращаюсь в шкуру студента и делаю вид что не нахожусь в шаге от разоблачения? Так? – мало мне проблем так теперь над головой будет висеть топор палача все время.
– Я хотела убедиться, что ты понимаешь ситуацию правильно. Не хочу, чтобы это повлияло на твое поведение и принимаемые решения. Поэтому об этом инциденте я рассказала тебе сама. Думай головой и не позволяй эмоциям взять вверх. Мне известно, что вы были близки с Элеонорой. Она была твоей наставницей в учебке, куратором на первом задании и присматривала во время путешествия в столицу. Но как бы ни была она тебе дорога, задание стоит выше. Ты меня понял? – начальница внимательно наблюдала, ожидая ответа.
Пронзительный взгляд уставился на меня, выискивая малейший намек на проявление чувств, которые могли бы повлиять на дальнейшее выполнение миссии. ДСС не может позволить себе провала. Это не детские игрушки. Если сейчас дать слабину, то вполне возможно я просто не выйду из этой комнаты. Если начать рыскать в поисках Эли, то наверняка меня раскроют, а значит и вся операция окажется под ударом. Как и контора. Что такое два агента против интриг самого высокого уровня? Списать нас проще, чем рисковать. Бишоп уже попала в графу расходного материала, и я могу к ней присоединиться в любой момент.
– Да, госпожа Миллер. Я все понял. – надетая маска не дала прорваться наружу ухмылке, когда в голове сложилась цельная картинка. Сказал одно, дабы убедить, что не стану отходить от своей роли в этой пьесе и продолжу сближаться с членами Совета Магов, но думал я о другом. Бросать друзей в беде не дело.
– Чуть не забыла. – уже в дверях Кристина вновь окликнула меня вырывая из плена тягучих мыслей в которых тонул мой разум. – Скольди. Она в городе. В монастыре Трех Апостолов. Ты хотел встречи с ней насколько я помню?
– Да. Спасибо. Я разберусь. О результатах сообщу позднее через Скай. – кивнув главе ДСС, я толкнул дверь и вывалился в коридор.
Оставшись наедине в темном проходе казенного здания, наконец, позволил себе громко выдохнуть. Последнюю минуту даже забыл, как дышать. Похоже, только сейчас стало доходить, что на этой работе стоит бояться не только неприятеля, но также и за спиной смотреть, чтобы условные союзники чего острого не воткнули в бок. Может бордель был и не самым плохим выбором работы?
Поездка на беседу с начальством проходила в компании немого кучера. Полноватая женщина появлялась в нужный момент и так же быстро исчезала. В отличие от сказок личная фея крестная не везла меня на бал на встречу с принцем. Как показала практика, ее появление значило, что на голову вновь сваляться новые сложности и трудности. Иногда бывает так, что человек становится неприятен, даже не сказав тебе и слова. Ничего
Ворочая в голове мысли, что и этот раз не стал исключением, и карета не привезла к долгой и счастливой жизни в королевском дворце, я поймал себя на мысли что раздражение связано вовсе не с этим. Что делать дальше? Каждый день в Академии становится сродни хождению по тонкому льду. Шаг не туда и пойду к самому дну. При этом даже если смогу удрать, не факт, что работодатель оставит в живых и спрячет от неприятностей. Насколько же близоруким я был думая, что хорошо устроился и оставил всех в дураках. Так получается, что единственный дурак тут только я. Развесил уши о своей значимости и гениальности. Будь это так, никто не стал бы рисковать потерей такого ценного кадра. Безопасники оказались ничем не лучше других, и использую тот же инструментарий для обработки. Кнут и пряник. Льют в уши сладкую патоку, а чуть что прозрачно намекают о твоей пропаже без вести в случае неоправданности их ожиданий. В общем, из одной мышеловки под эгидой церкви я угодил в другую поставленную шпиками.
И ладно бы только угроза со стороны директора и других магов. Тут еще возникает вопрос насчет Эли. Послушаться и ходить по струнке? Если соглашусь, то считай, брошу подругу на съедение волкам. Где она? Что с ней сейчас творят старухи из Совета? Правда ли что еще жива? Слишком много вопросов без единого намека на ответы. А если и пойду против конторы и начну разнюхивать вокруг, то где начать? Я же не профессиональная ищейка. Считай год, как стал членом органов государственной безопасности. Ноша не по плечу. Как бы не позариться на слишком большой кус, который не выйдет прожевать.
За мрачными думами я и не заметил, как коляска остановилась у высоких простых ворот знакомого монастыря Трех Апостолов. Спрыгнув на мостовую, постучал в знакомое по прошлому посещению окошко и, не здороваясь, попросил аудиенции у кардинала Скольди. Пока ждал ответа, в душе ворочались сомнения. Нужно ли было ехать на эту встречу? Сейчас и так будет чем заняться кроме выяснения отношений с Церковью Святой Елены. Но если рассудить здраво от разговора не убудет. Вдруг она опять уедет, и тогда жди ее еще полгода. Конечно, есть вероятность, что договоренности со святошами и возможные плюшки станут не нужны по причине моей безвременной кончины. Но сейчас не место фатализму и опусканию рук. Вероятность провала есть, но не стоит себя хоронить раньше времени.
В этот раз никто не стал совать мне записок с адресами, и довольно скоро впустили на территорию и проводили через внутренний двор к неприметному зданию. Монастырь не мог похвастать роскошью в виде цветных мозаик витражей и искусной росписи на стенах и походил скорей на ферму в провинции. Серые строения с облупившейся известкой, бегающие под ногами гуси и ухоженные теплицы с овощами. Будто снова оказался в приходе святого отца Родерика. Пожилая женщина в стандартной форме монашки отворила дверь и пригласила войти. Внутри было не столь аскетичная обстановка какую можно было ожидать, судя по состоянию монастыря. На полах красовались толстые ковры. Крепкая лакированная мебель занимала почти половину пространства. А над головой висели резные светильники, ярко освещающие комнаты.