Мир жизни и смерти 4
Шрифт:
— Ого, не слабо.
— М-да, не слабо, но его не взять. Участвуют пятьсот двенадцать человек: поровну местных и игроков, а местные чем знатнее, тем мощнее ИИ управляющий ими. Местную верхушку аристократии практически невозможно победить, но в первом турнире примет участие сам император, а это приговор. С вероятностью близкой к абсолюту он и станет победителем турнира.
— Ничего не понял, а зачем тогда вся эта канитель? Для чего двадцатку золотом выкидывать?
Лапочка только покачала головой:
— Какой ты недалекий, я же тебе сказала, там вся местная верхушка соберется, включая императора, а это связи,
— Ну... с тобой я понимаю, подойдешь к какому-нибудь старичку-графу, нечаянно бюстом в него своим ткнешь, так он, если сразу от инфаркта не откинется, на тебя и усадьбу свою перепишет, и тачанку свою о восьми лошадиных сил, а мне-то для чего все это?
— Во-первых, там не только старички, но дамы в самом соку будут, в которых тоже можно чем-нибудь ткнуть, а во-вторых, тебя никто туда и не зовет.
— Почему? Драконий покер во многих играх присутствует, при моей профессии, это два основных развлечения: девушки и покер. Я довольно неплохо играю.
— Все равно. От игроков будут участвовать только главы, из топовых двухсот пятидесяти кланов.
— Так я...
— Давай сюда, — перебила меня девушка, подтаскивая к крутящемуся в центре зала призрачному торнадо, — пошли.
Мы вступили на крутящиеся воздушные потоки, подхватившие нас, и понесшие ввысь к самому потолку и вбок, унося из этой реальности, перенося в пространство, где не было ничего. Потом из ничего родился свет, звуки и образы, а вернее, их тени плавали вокруг нас завораживая и привлекая. Звуки сменились мелодией. На пределе ощущений полилась легкая музыка, в которой слышалось дыхание ветра, шум волн, накатывающихся на песчаный берег, шелест пальмовых листьев и гомон охотящихся чаек. Образы сформировались в белоснежный парусник, летящий по волнам, ныряющий в морскую глубину, где миллионы разноцветных рыб кружили в вечном хороводе жизни, выныривающий и возносящийся к небесам в виде белокрылого альбатроса, способного кружить в вышине дни напролет...
— Что это? Где мы?
Лапочка махнула рукой:
— Новое развлечение местных, тут вечерами собирается вся местная знать. Место, где их фантазии превращаются в реальность. Слышала, что некоторые накурившись местной травки не вылезают отсюда неделями, блуждая в своих фантазиях. Их приходится отсюда вывозить, когда доведут себя до полного истощения. Бывали и смертельные случаи, но в основном, сюда приходят парами, чтобы приятно провести вечер. Но на игроков это так сильно не воздействует, так что скрашивать вечер придется самостоятельно. Она легонько толкнула меня в грудь, и я, оступившись, повалился, зависая в белесом ничто, принявшем форму мягчайшего пушистого кресла, бережно принявшего меня в свои объятия. Лапочка приподняла подол моей мантии, ныряя под него с головой, обнимая двумя ладошками предмет своего внимания.
— А как же комиссия?
— Тс-с-с, — на секунду выглянув из-под мантии, недовольно пробурчала паладинша, — не отвлекай нас, не видишь, мы тут общаемся...
— Эм-м... ну ладно...
Я откинулся на невидимую спинку, любуясь на то, как клубящиеся вокруг нас сгустки света и тени сплетаются, преобразуясь в неясные, размытые картинки, перетекающие из одной в другую. Растекаясь и снова восставая из небытия, до тех пор, пока я не почувствовал, что я уже там, внутри них. Первым я ощутил вкус морской соли на
Сердце защемило от полноты этих ощущений. Нет, я и раньше видел картинки с морем, но почувствовать всё это самому...
Картинка потекла, размываясь на тусклые невнятные пятна, закружилась, сливаясь с другими пятнами, растворяясь и исчезая, оставив на душе только непонятную сладостную боль и ощущение чего-то лучшего, пока не достижимого. Если в реальном мире и остались такие места, то попасть туда могла лишь верхушка общества. Нам сирым и убогим оставался только виртуал.
— Вот черт...
Ладошки Лапочки сжались с необычной для девушки силой, заставим меня конвульсивно задергаться, и из-под мантии донеслось её довольное сопение, а затем невнятные слова, типа: "Ну вот и договорились..."
О чем они там договорились, я спросить не успел, Лапочка поспешно вынырнула из-под мантии, поправляя задравшуюся юбочку и вытирая лицо:
— Они сейчас уже будут.
Кто будут, она не объяснила, впрочем, и так было понятно, что это члены комиссии по Драконьему покеру.
Они появились внезапно. Вот их не было и вот они здесь. Присели на невидимые стулья, положили на невидимый стол кожаные папочки, выглядящие так, будто были сделаны лет триста назад, еще до масштабного введения в ход промышленного производства.
Заговорили по очереди:
— Госпожа Лапочка, глава клана Стальные Амазонки. Мы рассмотрели вашу заявку на участие в первом турнире по Драконьему покеру и сочли ваши претензии на него оправданными.
— Однако, — вступил в разговор второй, — нам стало известно, что третьего дня ваш клановый замок был отбит кланом Псы Войны, в итоге сейчас вас нельзя считать достойными для вхождения в группу сильнейших игроков.
— Наше решение. Возвратите свой замок до конца недели, или одобрение будет аннулировано, а ваш взнос уйдет в пользу империи. Вам все ясно?
Лапочка задумалась совсем не на долго.
— Да. Не сомневайтесь, замок будет отбит.
— Ну, и отлично. — произнес один из них, поднимаясь, — тогда до свидания и, надеюсь, до встречи на турнире.
— Подождите, — остановил их я, — я тоже хочу поучаствовать на этом турнире.
— А вы, собственно, кто такой?
— Броневой, глава клана Защитники Пустошей.
Представители комиссии переглянулись и снова сели. Оба открыли папочки и начали бегать глазами по строчкам на бумаге.
— Количество бойцов в клане минимальное.
— Но их уровни и прокачка... достижения... наличие замка седьмого уровня, выводит их в первую десятку кланов этого мира.
— Заявки от таких кланов принимаются вне очереди.
— Но взнос должен быть внесен вместе с заявкой. Готовы ли вы внести двадцать тысяч золотых монет?
— Лапуля, будь добра, мой гонорар за первую неделю.
Девушка кивнула, и удовлетворенные бюрократы вновь поднялись со своих мест.
— До свидания и до встречи на турнире, — произнесли они вместе, исчезая так же внезапно, как и появились.