Мир жизни и смерти 8
Шрифт:
Коконы ожившей воды, окружившие наши обнаженные тела, увлекали нас всё дальше в этот невероятный мир, полный красок и жизни. А там, где коралловый риф обрывался, резко уходя в мерцающую звездами глубину, где в ультрамариновой толще, переходящей в непроглядную черноту, медленно дрейфовали десятки тёмных титанических силуэтов, неспешно распахивающих свои пасти и всасывающих в своё нутро тонны криля и мелкой рыбёшки.
Я схватил Флору за руку, увлекая её за собой, к неспешно мигрирующей стае гигантов. Струи морской воды подхватили наши тела, быстро неся к цели. Быстро, но недостаточно, видимо я просчитался с размерами местных китов, так как они оказались гораздо дальше, чем мне показалось в начале. Видимо, я бессознательно ассоциировал их с нашими земными китами, однако создания оказались гораздо
Покружившись в водяных вихрях, создаваемых неспешными взмахами плавников, мы устремились вдоль шипастого хребта, лавируя меж длинных тел рыб-прилипал, расталкивая их в стороны, всё ближе приближаясь к голове титанического существа. Там было ещё теснее, из-за целого воротника тех же рыб-прилипал и также из-за множества видов живности, поселившихся на этом передвижном острове и вполне успешно отбивающихся от атакующих их рыбин. Один разноцветный, будто павлин, рак, поселившийся в массивной ракушке приросшей к одной из надбровных дуг кита, взмахнул своими клешнями, пытаясь отпугнуть нас от своего дома, но получив электрическую искру в лоб обмяк, безвольно раскачивая ими в такт движению кита, и тут же был сожран одной из шустрых рыб-прилипал, отправившись в её вечно голодное нутро. В этот же момент мерно дрейфовавший кит ускорился, встав в воде практически вертикально и устремляясь к поверхности. Я едва успел схватиться одной рукой за освободившуюся ракушку, а второй притянуть к себе за талию Флору, как вода вокруг нас взбурлила, многочисленные плавники раз за разом начали ударять в воде, разгоняя огромное тело до невероятных для него скоростей, бросая его туда, где над нами море потемнело от миллионной стаи серебристой рыбёшки. А затем пасть, по форме больше похожая на увеличенный в тысячу раз зонтик, распахнулась, поглощая за раз сотню тонн воды, вместе с бесчисленной стаей и захлопнулась вновь, а мы продолжили подниматься к поверхности, разгоняясь всё больше и больше. Миг и поверхность моря была прорвана, а мы в сопровождении миллиона брызг и рыб-прилипал, раскрывших свои плавники-крылья, взлетели на несколько десятков метров в воздух. Зависли на долгий миг в точке апогея, оглашая пространство визгом восторга, и глядя, как рядом в воздух взлетают еще десятки подобных тел, заставляя воздух вибрировать от их дружного низкого рева. Перед глазами мелькнуло невероятно яркое солнце, безумно голубые небеса, бесчисленные стаи ярко-оранжевых и огненно-красных летучих рыб, будто искры расплавленного металла, брызнувшие во все стороны и бескрайний мир от горизонта и до горизонта.
А затем изображение вновь начало размазываться.
Где-то в этот момент моя многострадальная рука отцепилась от раковины, и мы расстались с нашей ездовой кобылой, с высоты десятиэтажного дома рухнув вниз. Неудачное падение с такой высоты в воду может быть сравнимо с падением на бетонный пол, что несколько не вяжется с продолжением столь романтичной прогулки. Слава богу, шампанское ещё действовало, и тучи брызг, поднятые тушей кита в воздух, обволокли наши тела ещё сильнее прижав к друг другу и опустив нас вниз, будто в мягких ладонях.
И снова бескрайнее море, чернота его неизведанных глубин, и тёмные силуэты удаляющихся китов.
Фло всё ещё провожала их взглядом, когда я приказал водной стихии вокруг вознести нас к поверхности, где она превратилась в сотни упругих фонтанчиков, вытолкнувших нас на воздух и не дающих погрузиться назад. Странные ощущения. Очень. Будто сидишь на тонкой плёнке, снизу в которую бьёт сразу сотня гидрантов. Идеальный водяной матрас с интенсивным массажем и тугими послушными жгутами, которыми можно зафиксировать руки одной красивой, но временами строптивой девушки.
Ну-ка попробуем… Ожившие струи воды метнулись к тонким запястьям, обвивая их и мягко разводя
— Вот ты и попалась, — я глянул на полные тревоги и недоверия синие глазищи, точно такие же, как тогда, при нашей первой встрече, белоснежные зубки в волнении закусившие нижнюю губу, и в раздумьях поцокал языком, — и что же мне с тобой делать?
Девушка ничего не ответила, продолжая покусывать острыми клычками губу, но до этого целомудренно скрещенные ножки разошлись в стороны, сначала немного, а затем всё шире и шире. Я полюбовался открывшимся пейзажем и согласно кивнул:
— Ну ладно, умеешь же ты уговаривать, речистая.
Жгуты воды метнулись к аккуратным холмикам груди, сминая их в своих мягких объятиях, закручиваясь вокруг сосочков, вытягивая их вверх, вырывая из девичьей груди полувсхлип-полустон. И сам склонился к самому вожделенному, впиваясь губами в трепещущую плоть, заставляя девушку стонать уже по-настоящему. Ножки разошлись еще шире, буквально призывая меня к себе, да и я к этому времени уже созрел, и оставив хозяйничать вместо себя шаловливые струйки воды, продолжившие мягко ласкать ее меж ножек, зашел в ждущее лоно, заставив девушку бурно содрогаться, оглашая морские просторы сладостными стонами.
Такие стоны, как и мой рык в этот день еще не раз неслись над морем и пляжем, куда мы перебрались после окончания действия игристого эликсира, начисто вымыв из моей головы суету последних недель. В итоге, мы, обнявшись уснули под лучами заходящего солнца, во сне мирно перекочевав из игры в реал, но с утра, отложенная на день суета, настигла меня и там.
Дорин Броневому
Сообщение вечно отсутствующему главе клана. Мы пробились до сердцевины и теперь нам нужна надежная охрана, ибо умирать по десять раз в день, с отсутствием рядом камня возрождения — это крайне затратно и занимает жутко много времени. Отложили дальнейшее прохождение до шести утра. Ждем группу сопровождения.
Я проморгался, сладостно потянулся и еще раз глянул на потолок, по которому бежали строчки сообщений. Дурацкая это была идея именно так вывести приходящие мне из игры сообщения. Всю ночь, не переставая, сообщения шли одни за другими, врываясь в мой сон всполохами бегущих строчек. Надо откладывать все дела до утра, а то так и с ума сойти не долго. Я бросил взгляд в угол потолка. Время пять, сорок семь. Еще раз перечитал сообщение от Дорина и мысленно чертыхнулся: пора вставать.
Будить Флору не стал, вчерашнее крайнее возбуждение дня перенеслось в реал, и потерявшая свою обычную сдержанность Флора насиловала меня до полуночи, посверкивая упругими ягодицами в мягком свете ночника, а врачи ей рекомендовали спать минимум по десять часов, так что до обеда ее ждать бесполезно. Обойдемся пока без нее, вряд ли внутри сдохшего кумкварта нас ждет что-то поистине смертоносное.
Глянул на списки, Снег, как обычно уже в игре, нырнул под душ, написал Страннику и Резаку, обсохнув под струями теплого воздуха перебрался в капсулу.
Серость перехода и снова чудесный мир игры.
— Фу, твою мать, чем так воняет?
Я обернулся на гору камней, от которой шли эти миазмы и ещё раз поморщился.
— Вонь? — Раздался рядом со мной голос Снегиря, — странно, а я вот ничего не чувствую, видимо, притерпелся уже, и ты привыкнешь, часиков через пять или шесть.
— Ты запаха не ощущаешь потому, что на тебя Кэт заклинание чистого дыхания наложила, мне бы такое тоже сейчас пригодилось.
— Даже не знаю, — в голосе нашего рейнджера слышны были явные нотки глубокого раздумья, — мы сегодня с Катюшей из-за тебя всего пару часов спали, разгребая последствия вчерашнего дня, сомневаюсь, что у неё хватит сил на такого неблагодарного кланлидера.
— Я тоже не знаю, хватит ли у такой маленькой меня на это сил.
Сидящая на плече Снегиря фея потянулась, зевнув так, будто хотела проглотить целый арбуз. Я, не утерпев тоже зевнул, тут же закашлявшись от запершившей в глотке вони.