Мир жизни и смерти
Шрифт:
— М-да, Алениной подруге здесь бы точно понравилось.
А вот Слону явно нет. Он лежал на полу, то и дело вздрагивая во сне.
Все попытки разбудить его по-тихому, не привели к успеху, пришлось аккуратно взвалить его на плечо и передать Страннику.
— Отволоки его подальше, я сейчас.
Я прошелся вдоль стены, снял с крючка массивный ошейник с шипами, такие же браслеты, черненую стальную маску, такой же плащ. Перешел к стене с оружием, хмыкнул, снял пяток вещей, загружая все в рюкзак, забив его до отказа и выбрался в окно. По закону
— Что, где? Не надо!
— Спокойно, спокойно, это я.
— С… Странник?
— Я это, я.
Слон обернулся ко мне и тонко взвизгнув бросился меня душить:
— Броневой, сука конченная! Тварь, я убью тебя! Убью! Знаешь, сколько я из-за тебя натерпелся? Что он меня заставлял с собой делать, гнида!
Не знаю как, но Страннику удалось его от меня оттащить.
— А что сразу я? Конечно, некоторая ответственность на мне есть, но ты сам добровольно поперся к этому извращенцу, нечего на меня пенять.
— Да я тебя…
— Ладно, ладно, прости. Но после того, что между вами случилось, ты хоть топор получил от него в награду?
— Сука!
В этот раз ему удалось вырваться из рук Странника и снова начать меня душить, но откуда ни возьмись вернувшаяся Долли, громыхая стальной решёткой, так влепилась ему лбом в пухлый зад, что Слон улетел в ближайшие кусты.
— Вот и спасай после этого людей, — пожаловался я, пытаясь отдышаться, — и вот оно мне надо было?
— Спасибо тебе, выручил, сейчас иди, я с ним поговорю.
— Спасибом ты не отделаешься, я хочу знать все, что он про этого кузнеца сможет рассказать, особенно, как тому удавалось его удерживать.
— Ладно, я постараюсь обо всем разузнать, и еще раз спасибо.
В этот раз я не помню, как дошел до харчевни, думаю, что уснул раньше, чем моя голова коснулась подушки.
В этот раз я проснулся один, от Алены осталась только примятая пастель и легкий запах ее тела. А еще записка, написанная аккуратным почерком зазнайки — отличницы.
Господин, завтрак на столе. Я на работе. Ванну прикажу вам согреть, помойтесь от вас пахнет паленым. Одежда в ванной, сохнет. Оплата хозяину, он вас ждет.
Конечно, воняет паленым, я вчера и горел несколько раз, и чуть не сварился, как рыба на пару. А одежду она зря стирала. Такое даже на половые тряпки пускать стыдно.
Я глянул на стол, там стояла большая кружка молока и порезанный пирог с вишней. Я счастливо втянул утренний воздух и облокотившись на подоконник локтями, начал завтракать. Солнце только начало вставать, пробиваясь сквозь листву сирени, с улицы пахло свежестью и дымком от самовара.
Доев пирог и вывалив все добытое вчера в и так полное ведро, я потопал вниз.
— Добрейшего утречка, господин Дуболом, ваша горничная написала, что я должен заплатить за ванную, серебрушки, я думаю хватит?
— Как раз хватит, если к ней еще пять золотых добавишь.
— Что? Вы шутите, или ночью скачок инфляции случился?
Вместо ответа Дуболом положил передо мной исписанный лист.
— И что это?
— Читать умеете, читайте.
Я взял лист и недоуменно на него уставился, однако после первых же строк до меня начало доходить.
Список испорченного и уничтоженного имущества:
Телега двухосная, почти новая 1 шт. — 1 золотой.
Бочка деревянная на 300 литров — 2 шт. — 4 серебрушки.
Веревка прочная — 1 моток — 5 медяшек.
Ведра обычные -2 шт. — 6 меди.
А вот дальше пошло странное:
Стол обеденный — 2 шт. — 1 золотой.
Стулья новые — 5 шт. — 5 серебрушек.
Тарелки обеденные — 19 штук…
— Я не понял, а столы и стулья здесь причем? Что я и их тоже уничтожил?
— После того, как вы инициировали тут драку, эти все предметы и были выведены из строя.
— Инициировал? Вы откуда такое слово то знаете?
— Вообще-то я в столице учился, на философском факультете, там я и понял, что философией сыт не будешь, вернулся домой, открыл харчевню.
— Хорошо, тарелки побили, столы сломали, а вот вилка, ее тоже поломали?
— Нет, один из пришлых ее в задницу своему сопернику воткнул, а после такого ей никто не захочет есть. Пришлось выкинуть. Так что, стражу вызываем или по-хорошему решим?
— Стражу? — припомнил я вчерашний разговор, — это та, что целый день в тошниловке бухает? Можно и стражу, но лучше сделаем так, я плачу за телегу и бочки, за ведра с веревкой тоже заплачу, а за остальное, пусть платит, тот кто все это ломал!
Я хлопнул на стол два золотых на стойку и в гневе потопал мыться.
— Еще серебрушку за ванную.
Развернулся, бросил на хозяина убийственный взгляд, добавил серебрушку и умотал, пока он меня очередной претензией до греха не довел.
С утра я Алёну не видел, и надеялся, что она присоединится ко мне здесь, но время шло, а она никак не появлялась пришлось намыливаться самому. После вчерашнего мне казалось, что я покрыт коркой грязи, засохшего пота и прилипшей сажи, поэтому, когда она вошла, я был больше похож на облачко, с ног до головы покрытый клочками мыльной пены.
— Алена, ты ранишь мое больное сердце, если это платье сделать еще чуточку более закрытым, оно превратится в рыцарские латы. Я даже не представляю, как мне теперь тебя из него извлекать.