Мираж черной пустыни

Вуд Барбара

— А за ним не может понаблюдать кто-нибудь другой, тетя Грейс? Ты выглядишь уставшей.

Грейс улыбнулась.

— За пятьдесят четыре года, Дебора, я ни разу не пропустила ночного обхода, за исключением тех редких дней, когда меня не было в миссии. Не волнуйся из-за меня, дорогая. Отдыхай и думай о том, какая увлекательная поездка тебя ждет.

Грейс ушла. Дебора сидела возле незажженного камина, разрываемая противоречиями: пойти сейчас или подождать до утра?

Она окинула взглядом гостиную. Одна стена была полностью заставлена книгами, многие из которых

были очень старыми, изданными еще в первые годы жизни Грейс в Восточной Африке. Дебора подошла к ним и пробежала взглядом по корешкам. Она нашла то, что искала: «Лицом к лицу с горой Кения», написанную Джомо Кеньятой.

Описание нгвеко было на странице 155.

Миссия спала; кофейная плантация отдыхала от рабочих и машин. Дебора лежала на кровати, в которой спала уже десять лет, кровати, на которой когда-то спала ее мать, в спальне, где когда-то умерли Дэвид Матенге и сэр Джеймс. Она лежала и слушала мелодию ночи. На небе светила полная луна; дул ветер. По побеленным стенам спальни танцевали тени: изогнутые ветки палисандрового дерева, тоненькие прутики тополя и ольхи. Ветер качал деревья, и тени возле кровати Деборы напоминали ей подводный мир. Ей казалось, что она плыла среди водорослей, которые раскачивались и колыхались глубокими подводными течениями. Тишина, царившая в комнате, напоминала ей тишину, царившую на морском дне.

Она слушала размеренное биение своего сердца, чувствовала пульс в шее, кончиках пальцев, бедрах. Ночь была холодной, но она вся горела. Дебора сбросила с себя одеяло, лежала, вытянувшись, на спине и глядела в потолок. Туча закрыла луну, погрузив все во мрак, но уже через мгновение мир вновь озарился волшебным светом.

Дебора не могла спать. Она думала о том, что прочитала в книге Кеньяты, его описание нгвеко. «Кикую не целуют девушек в губы, как это делают европейцы; место поцелуев занимает нгвеко, ласки. Девушка в знак своей любви приносит молодому человеку его любимую еду. Молодой человек снимает с себя всю одежду. Девушка снимает с себя верхнюю часть одежды и остается в юбке. Любовники ложатся в постель, лицом друг к другу; их ноги переплетены. Они ласкают друг друга и вовлекают в любовный разговор. Это наслаждение называется теплом груди».

Дебора вздохнула.

В гостиной раздался тихий бой часов. Наступила полночь.

Поняв, что не сможет провести в кровати ни секундой больше, Дебора встала и быстро надела юбку и блузку. Она тихо прокралась мимо спальни тети на кухню и сложила в корзину еду: две бутылки пива, кусок сыра и целый пирог с корицей, который очень любил Кристофер. На мгновение она задержалась у задней двери — чтобы подумать о том, что она собирается сделать, и решить, что она готова пожертвовать всем, лишь бы узнать до своего отъезда в Америку, как к ней относится Кристофер.

Она знала, что идти по тропинке, ведущей в лес, было безопасно: дикие животные давно уже покинули эти места и ушли в высокогорные леса.

Дрожа от холода, она прошла мимо хижины Мамы Вачеры, темной и тихой, мимо хижины Сары и остановилась перед хижиной Кристофера.

Она смотрела на его хижину со страхом и нарастающим возбуждением.

Ей казалось, что ее тело стало частичкой ветра, что она вышла из шелестящих деревьев, что ее создала река и принесла сюда на своей волне. Ею двигало непреодолимое влечение, которое она не могла и не хотела контролировать. Когда она произнесла его имя, ветер сорвал его с губ и унес в ночь. Она подождала, пока ветер немного стихнет. Затем произнесла:

— Кристофер? Можно войти?

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он появился из темноты хижины — высокий, стройный воин, одетый в одни спортивные шорты.

— Дебора! — воскликнул он.

— Можно войти? На улице очень холодно. Несколько секунд он смотрел на нее, затем отошел в сторону, пропуская ее внутрь.

Дебора знала, как выглядит хижина Кристофера изнутри: будучи детьми, они часто в ней играли. Стены были сделаны из выжженной на солнце земли, крыша — из соломы. Единственным предметом мебели была кровать — деревянная рама с натянутым на нее кожаным полотном и покрытая одеялами.

— Дебора, — произнес Кристофер. — Уже поздно. Что ты здесь делаешь?

Она подняла на него глаза. Проникающий в хижину лунный свет освещал его мускулистое тело. Деборе казалось, что она смотрит на призрак из прошлого. «Только щита и копья не хватает», — думала она.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он более тихим голосом.

— Почему ты уехал в Найроби, Кристофер? Почему не остался здесь?

По его лицу пробежала тень. Он отвернулся.

— Ты злишься на меня? — прошептала она.

— Нет, Деб! Нет…

— Тогда почему?

— Потому что…

Сердце Деборы готово было выпрыгнуть из груди. Они стояли так близко друг к другу, что стоило протянуть руку, и она коснулась бы его.

— Для меня было таким шоком, Деб, — сказал он сдавленным голосом, — приехать домой после четырех лет и узнать, что ты уезжаешь в Америку. Я подумал, что будет лучше, если мы не увидимся. Думал, так мне будет легче перенести твой отъезд.

— Ты приехал слишком рано. Я уезжаю только на следующей неделе.

Он посмотрел на нее, на ее освещенную лунным светом кожу.

— Я знаю, — произнес он. — Но я не мог там больше оставаться.

Они слушали свист ветра, проникающего сквозь соломенную крышу; чувствовали, как по их ногам гуляет холодный воздух. Наконец Кристофер тихо спросил:

— Зачем ты пришла сюда, Деб?

Она протянула ему корзину.

— Что это?

— Посмотри, — сказала она.

Он взял корзину и, когда открыл ее и увидел содержимое, мгновенно понял, зачем она пришла.

Увидев, что Кристофер ничего не сказал, Дебора повернулась к нему спиной. Она сняла с себя блузку и аккуратно положила ее на пол. Затем подошла к кровати и легла к нему лицом. Она стыдливо закрывала грудь рукой: ее била мелкая дрожь.

— Я правильно все делаю? — прошептала она.

Несколько мгновений Кристофер смотрел на нее, держа корзину в руках, затем поставил ее на пол, снял с себя шорты и лег рядом с Деборой. Они смотрели друг на друга сквозь ночную мглу. Он коснулся рукой ее груди.