Мираж. Жажда

Лаева Таня

– Доченька…

Я ошарашено взглянула на Гора, который смотрел на меня неоднозначно. Я не испытывала ничего к незнакомцу напротив, зато того, который стоял по правую руку, я испепеляла взглядом в серую легкую кучку. Я убрала от себя дрожащие дряхлые руки и повернулась к нему, упирая руки в бока.

– Ты знал?

Глава 6. Две по цене одной

– Гор, ты знал? – повторила свой вопрос настойчивая

гордячка, а я смотрел на нее, не отрываясь, и не понимал, как же я мог так ошибиться. Купол, под которым я находился, дал трещину, и некоторые осколки звонко осыпались на расписную керамику.

– Нет, – откровенно ответил я.

Как я мог забыть ЕЕ?! Я взглянул на Тумана. И судя по его лицу, он думал сейчас то же самое. Это было словно наваждение, которое смахнули одним простым вопросом. Ну, конечно же, я ЗНАЛ, МЫ знали, кто она, но я и подумать не мог, что такое вообще возможно. Я не верю в магию или мистицизм, – но сейчас по моей спине впервые в жизни пробежала ледяная дрожь, а на лбу выступила холодная испарина. В моей голове творился сумбур. Я заискивающе взглянул на коварного низкорослого повелителя в царском облачении передо мной, у которого не было ничего святого в этой жизни.

Его руки были по плечи в крови, и в душе его был мрак куда страшнее моего… но весь его убогий внутренний мир спасала лишь она – любовь к его дочерям: Алоли и Серпен – день и ночь, мир и война. Они были жестоко убиты, их тела обезображены, искромсаны вдоль и поперек и сброшены со скалы Ухтан в бурную горную реку.

Тело Серпен, так и не нашли, но Алоли… ее выбросило не берег, и обезумивший от горя Владыка пошел на сделку с тьмой, чтобы вернуть хотя бы одну из них к жизни. «Тьмой» я называю ведьму, живущую на окраине территории Отребья, которые окружали Столицу. Мекена – беззубая уродливая старуха с одним глазом принимала голой, и это было то еще зрелище. Ее тело было вытатуировано под кожу змеи, а ее ветхая лачуга кишела самыми изысканными гадами и их породами. Она была язычницей и отрицала единого Бога, которому все поклонялись и в которого верили все, кроме меня и моих людей. Любого бы казнили за подобное, но только не ее. Как и мой отряд, она была нужна властям, поэтому нам сходили с рук все наши самые страшные злодеяния, за которые даже самые мучительные пытки огненной геенны показались бы легкой поркой.

Карга обещала вернуть хотя бы одну из душ, которая расплатится с ней своей памятью, но, по всей видимости, что-то пошло не так, ведь на меня сейчас смотрела нежная Алоли, а внутри нее рвалась наружу яростная Серпен. Мекена исполнила волю Владыки, но что-то

явно пошло не так. И я был уверен, что это связано со мной. Слова, выкрикнутые Алоли в беспамятстве вновь и вновь проигрывались в моей голове: «Вы все прокляты! Убийцы! Аллах покарает тебя, неверный! Предатель!». Я должен был попасть к ведьме и, если потребуется, выбить из нее правду.

– Ну что же ты молчишь? – уже едва ли не плача клянчила прекрасная девушка напротив. По ее влажным глазам я видел, что она тоже что-то вспомнила обо мне или о нас.

Когда-то нас с Серпен связывали платонические отношения, меня необъяснимо стало тянуть к этой девушке в один момент, но то была не любовь, а неконтролируемая сжигающая мою черную душу страсть, жажда женского королевского тела. Обрывки воспоминаний нашей близости врывались в мой раскаленный мозг острыми толстыми иглами, безжалостно впиваясь в церебрум. В тот момент я решил, что именно поэтому меня так сильно влекло к Алоли… ведь внутри нее сидела та, которую я так сильно желал. Но что-то продолжало чесаться между ребер. Ощущение необъяснимого тревожного предчувствия, обычно его испытываешь, когда слышишь набат колокола, который даже в светлый праздник заставляет вздрогнуть и покрыться гусиной кожей снаружи и изнутри.

– Алоли… любимая… – раздалось позади, и мы все обернулись на бегущего по тончайшему шерстяному красному ковру длинноволосого принца в кроваво-красном одеянии. Он упал перед изумленной девушкой на одно колено и начал лобызать ее руки.

– Идем, Гор, ты исполнил задуманное, и тебя ждет новая цель – Владыка взял меня под локоть и повел в сторону своего кабинета под пристальным взглядом строптивой красотки, которую уже крепко прижимал к себе ее жених – Алим.

Алим и Алоли, – какое прекрасное сочетание букв! – меня заколотило от ревности и неудержимого желания зарезать кого-нибудь. А я ведь даже с ней не попрощался, – отдав приказ Туману уводить людей в Сады набираться сил и праздновать наши великие подвиги, я направился вслед за следующей жертвой.

Мы вошли в поистине царскую гостиную, в более современном стиле нежели весь остальной дворец. Велюровые диваны с сотнями разноцветных подушек, множество комнатных растений высотой в человеческий рост, но по-прежнему кажущиеся небольшими на фоне трехметровых потолков с панорамными окнами и темно-бордовыми бархатными шторами от потолка до пола с золотой бахромой, персидские ковры, вензеля и плафоны чистого золота, все убранство королевских покоев просто вопили о немыслимом богатстве их хозяина.

Конец ознакомительного фрагмента.