Мираж

Викторов Василий Иванович

А вещие сны, ночные кошмары? Когда падаешь с Эмпайр-Стейт-Билдинг, значит, растешь физически или, быть может, поднимешься по служебной лестнице. Если выиграл в схватке с «одноруким бандитом» — игральным автоматом, но монеты посыпались к твоим ногам — это к горю, слезам. Когда давно почивший родственник приходит вдруг во сне и манит тебя в глубь Английского парка, а у тебя нет сил сопротивляться этому зову, значит, дни твои сочтены, в лучшем случае — это к тяжелой болезни. Если…

Ричард Каммингс, директор службы безопасности радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода», не верил ни в

то, ни в другое. Сны к нему вообще приходили редко, чему он был несказанно рад. С детства его преследовала боязнь однажды не проснуться, оказаться пленником мира теней. Что касается примет, то Ричард предпочитал оперировать фактами, и его сообщения всегда отличались убийственной конкретностью, достоверностью, логикой.

Почему в Лэнгли решили уволить его предшественника Джорджа Ле Вайе, который «по состоянию здоровья» вдруг срочно заторопился на пенсию? Случайность? Нет. Джорджу не смогли простить его опрометчивости. Выступая в армейских казармах Макгроу на семинаре уполномоченных по вопросам безопасности, он открыто заговорил о существовании договора с федеральной почтой ФРГ о подслушивании телефонных разговоров сотрудников радиостанции, о том, что во многих кабинетах РСЕ—РС вмонтированы «жучки», просил обратить внимание на лиц, ведущих замкнутый образ жизни, вроде Владимира Матусевича и Виктора Федосеева. На семинаре было несколько работников радиостанции. Подскочили нервозность и подозрительность среди персонала. И судьба Джорджа была предрешена.

Считал ли Каммингс свое назначение повышением? Вряд ли. Когда тебе за пятьдесят, то вполне отдаешь отчет, что служба безопасности — это, пожалуй, твоя лебединая песня. Не дай бог где-либо споткнуться, иначе непременно отправишься вслед за Джорджем.

…В 1971 году Ричард Каммингс, директор Института изучения СССР — негласного филиала РСЕ—РС, — шеф оперативной группы в Мюнхене. Операция называлась «Смоук скрин» — «Дымовая завеса». Каммингс отвечал за группу поддержки и обеспечения операции.

Да, 1971 год. Гром неожиданно грянул в морозном январском небе, когда сенатор-республиканец Клиффорд Кейс, член комиссий по ассигнованиям и иностранным делам, начал со знанием дела заколачивать гвозди в будущий гроб для РСЕ—РС: тайное финансирование ЦРУ этих двух радиостанций уже многие годы представляет собой секрет полишинеля; как РСЕ, так и РС утверждают, что они — неправительственные организации, созданные на частные пожертвования. Однако имеющиеся сведения показывают, что прямые субсидии ЦРУ покрывают почти все их расходы.

Ричард листал тогда страницы «Нью-Йорк таймс» и не верил своим глазам. Что за вирус раскаяния и самобичевания поразил обитателей Капитолийского холма? Почему эту кампанию не остановили? Сенатор Уильям Фулбрайт особенно точно наносил удары. Да еще какие!

— Эта деятельность порождает ряд внешнеполитических проблем, связанных с масштабами нашего вмешательства во внутренние дела других стран… Доллары выделяло ЦРУ. Радиостанции представляют собой анахронизм, и мы должны проявить смелость и признать, что они изжили себя… Пора и нашему правительству понять это.

Каммингсу тогда казалось, что он присутствует на собственных похоронах. Десять лет отдал он негласному партнеру РСЕ—РС —

Институту изучения СССР. Чудесное прикрытие для подрезидентуры. Под видом научных исследований сотрудники ЦРУ проникали в различные сферы общественной, политической и экономической жизни ФРГ, ГДР в ЧССР, Австрии и Швейцарии. И вот…

В растерянности он позвонил Джеймсу Кричлоу, начальнику отдела исследований я информации РС, числящемуся на хорошем счету в Лэнгли, известному своими связями в политических кругах Вашингтона. Встретились они в кафе «Аннаст» в Хофгартене.

— Чем взволнован ученый мир? — начал было шутя Кричлоу.

— Похоронными маршами, что исполняют на Капитолийском холме, — буркнул Каммингс.

— Вы настолько углубились в «исследования» Востока, что совсем потеряли из виду Запад. — Ирония и чувство превосходства сквозили в тоне Джеймса. Он мог себе позволить эту фамильярность. «Кто владеет информацией, — любил повторять он своим подчиненным, — тот управляет ходом событий, тот делает политику, историю, тот диктует правила игры». Джеймс явно владел предметом. — Так вот, дорогой Ричард, идет большая игра, грандиозное шоу на подмостках Капитолия. Какой-то заштатный конгрессмен выступает, Вашингтон спешит признаться в грехах, мировая общественность в восторге от «дерзкой смелости» законодателей. Вот, мол, где свобода слова, вот где демократия…

— Но после таких саморазоблачений восточная пропаганда непременно исполнит канкан на наших бренных останках.

— Как сказать. Что русские узнали для себя нового? Связи с «фирмой», наши доллары в бюджете радиостанций, вещание эмигрантов в интересах Америки? Ты полагаешь, что русские настолько наивны, что не догадывалась об этом? Смысл в том, что мы опередили их, вырвали у них возможность первыми организовать разоблачения и в то же время определили рамки этой сенсации, не затронув и не раскрыв чувствительных для нашей безопасности сторон механизма взаимоотношений «фирмы» с радиостанциями.

Джеймс заказал второй бокал любимого пива «хофброй» в слил в него остатки недопитой водки.

— Ведь о чем речь? — продолжил Кричлоу после паузы. — О более тонкой зашифровке нашей резидентуры на радиостанции. И о передаче финансирования РСЕ—РС в руки конгресса. А мы и не против, хотя «делаем вид». Если раньше, как в случае с Национальной студенческой ассоциацией, приходилось создавать три подставные организации, то теперь конгресс освобождает нас от этой головной боли, доставая из магического ящика, подобно хорошему иллюзионисту, субсидии. Изумленной публике как-то и не приходит в голову спросить: кто же загодя заложил в ящик эти пожертвования?

— Кто же у нас такая светлая голова?

— Душа проекта — директор Ричард Хелмс.

— Но чего доброго, — Ричард незаметно для себя заговорил языком Джеймса, — федеральное министерство почт и телекоммуникаций аннулирует нашу лицензию на пользование частотами. Тогда плакало соглашение с землей Гессен об аренде территории для антенн. Примеру Бонна последуют Мадрид, Париж, Рим…

— Ты получил инструкции по операции «Смоук скрин»? — Кричлоу допил пиво. — Значит, ты знаешь, что надо предпринять, чтобы этого не случилось. Действуй. Ведь ты же Бульдозер!