Мираж
Шрифт:
«Кто-то предлагает мне открыть очередную дверь. На фоне польских событий письмо подсказывает, в каком направлении надо вести расследование…»
— Обязательно, дорогой Фольман. Сейчас буду.
ОН ДОЛГО КРУТИЛ в руках и конверт, и само письмо, разглядывал штемпеля, бумагу на свет, вчитывался в текст перевода.
— Может, я болван, но только это фальшивка чистейшей воды.
— Мы тоже так считаем, но мой долг проинформировать вас. Ксерокопии текста и конверта можете взять с собой.
—
У Ричарда был с собой небольшой листок, на котором Курт Шмидт аккуратно проставил дни и часы посещения Ирми мюнхенской прокуратуры.
Фольман в замешательстве полез в сейф, затем со словами «Ах да, это не здесь» принялся перебирать бумаги на столе.
— Видите ли, коллега Каммингс, — наконец нашелся он. — Мы с вами оба ведем расследование обстоятельств взрыва, и я считаю вправе пригласить для собеседования любого сотрудника вашей радиостанции. Вас устраивает такой ответ?
— Вполне.
Впервые за все время своего знакомства они расстались очень сухо.
Вернувшись в кабинет, Ричард дал волю чувствам.
— Панковиц! Почему мне не доложили о вчерашнем нападении на охрану? Ты знаешь, как это называется?
— Вы были так заняты… Потом, в плохом настроении… Я ждал удобного случая…
— «Удобного случая»! Рапорт мне на стол!
— Сейчас, отпечатаю и вернусь. Десять минут?.. — Панковиц вопрошающе глядел на своего начальника. Тот кивнул, и Панковиц мгновенно исчез за дверью.
— Ирми Петенридер, зайдите.
Его любовница стояла у дверей с широко раскрытыми глазами. Таким Ричарда она не видела еще ни разу. Он хотел наговорить ей тысячу обидных слов: и про Фольмана, и про визиты в прокуратуру, и многое другое. Но, пересилив себя, глухо сказал:
— Вы свободны сегодня.
Ричард закурил трубку, но и после того не успокоился. Каким же он был идиотом! Искал красный террор, а, оказывается, был просто запасным игроком в неведомой ему большой игре политических кругов Вашингтона. Вот почему и немцы так холодны, неповоротливы. Им все было заранее известно, наверняка их проинформировали. Почему же его, Каммингса, начальника службы безопасности, оставили в неведении?
Бульдозер, видимо, по их планам, должен был рыть, копать по-настоящему. Ради пущего эффекта.
А кого следовало выкопать? По всему пасьянсу только одного — турка. Он, найденный Каммингсом, и должен был стать главным доказательством причастности Москвы к взрыву на РСЕ—РС. Но что-то сорвалось. Вероятнее всего, турок разгадал их планы и сумел вовремя, до взрыва, улизнуть. Сейчас он им опять стал нужен.
Ладно, это не мое дело. Мне не доверяют. Да если бы я знал заранее, я бы этого азиата цепями приковал к трубам: сиди там себе, в подвале, и жди, когда громыхнет, а потом уж пой свою «историю» журналистам. Нет же, хотели,
Собственно, это он, Ричард, остался в дураках…
Почему только он? Сколько таких здесь ходят!..
Ричард медленно открыл сейф и ощутил противный, но манящий холодок своего старого «Кольт-45», который армия уже сняла с вооружения, потому что он часто мазал с большого расстояния.
«Зато в упор попадает очень хорошо», — мелькнула у Каммингса мысль в тот момент, когда он чисто машинально вытащил и загнал обратно обойму.
ОН СИДЕЛ ЗА СТОЛОМ в сумеречной комнате, не зажигая света. Кризис миновал.
«Пожалуйста, без театра. Театра не надо, это же радио», — вспомнил он слова одного из русских эмигрантов, работающих на «Свободе». — Действительно, не будем устраивать балаган…»
Дрожащими руками переложил пистолет обратно в сейф, с облегчением вздохнул. Зачем? Куда он спешит? Почему не стреляется Макс Хьюджел или кто-то там еще «наверху», в Лэнгли, в чьей голове родился замысел акции? Почему не сводят счеты с жизнью сотрудники Совета национальной безопасности, которые наверняка одобрили идею?
С другой стороны, ведь кто-то сорвал куш на злополучном взрыве? Президент получил козырь в игре против СМР — не уберегли радиостанцию или против ЦРУ — недоглядели. Директор РСЕ Джеймс Браун тоже нагрел руки. Размещая на строительных фирмах заказы на ремонт АТС и установку технических средств безопасности, сколотил приличное состояние. Сам факт взрыва укрепил позиции всех, кто выступал за расширение РСЕ—РС на территории ФРГ. Раз покушались на радиоцентр, значит, он представляет серьезную угрозу для восточных стран.
А потом — дополнительные субсидии «пострадавшей радиостанции». Как легко на Капитолийском холме одобрили законопроект, внесенный конгрессменом Джимом Коуртером, о выделении дополнительных ассигнований в размере 5,2 миллиона долларов — на возмещение материального ущерба! Наконец, взрыв стал аргументом для ЦРУ в том непонятном соперничестве с государственным департаментом, о чем рассказывал Джим Кричлоу. Плюс нервная встряска для местных «нафталинников»: стихнут распри, повысится исполнительность, эффективность радиовещания.
И не нужно никакого расследования, только сиди в своем кабинете и наблюдай, кто из персонала упаковывает чемоданы и возвращается в США. Интересно, понаблюдаем. Раз в Вашингтоне Бульдозера считают простачком, таким он и будет. С простака и спросу никакого.
Ричард отыскал в столе остатки данхиллского табака и набил трубку. Он будет смотреть и ждать. Ждать и молчать. Молчать, понимая все.
Ну и хорошо. Жаль только, что его подруга Ирми работает на Фольмана. Уволить Ирми? Пришлют другую, и тоже осведомительницу. Причем подыщут секретаршу на седьмом десятке… Пусть все остается по-прежнему.