Миражи таёжного озера

Хиж Ксения

— Так, все, хватит! Если большинство ЗА, то я остановлюсь.

Повисло секундное молчание, но ни один из них не выразил своего недовольства.

— Ладно, — Стёпа расценил это, как согласие и надавил на газ. Автомобиль, еще немного проехав, остановился аккурат напротив старого погоста.

В полнейшей тишине, продолжая молчать, все вместе вышли из машины.

В неподвижном обеденном воздухе витало что-то таинственное, но явно относящееся уже не к миру живых. Посреди поля, у опушки так называемого леса, в зарослях густой травы, виднелись

старые кресты и надгробия. Вокруг не было ни одной деревни, ни одного старого домишки, ничего, что напоминало бы о жизни, а воздух был свежий, прохладный, немного влажный, значит озеро действительно близко.

— Ну, что, идем? — Стёпа окинул всех взглядом и, взяв Анну за руку, направился вперед. Вслед за ними, отправились Митя и Марина, замыкал цепочку любопытных Влад.

Тихий и спокойный до этого ветер, вдруг взбунтовался: засвистел над головой, закружил листья, и во влажном воздухе отчетливо почувствовалось прохладное дыхание наступающей осени.

Марина недовольно дернула плечом:

— Еще не хватало, чтобы дождь начался.

— Да вроде туч не видно, — Митя сжал посильнее ее ладонь и посмотрел на ясное небо.

Могил оказалось немного, около дюжины: заросшие травой, неухоженные и заброшенные. На половине из них — деревянные почерневшие кресты, почти лежавшие на земле. Ни имен, ни фотографий, ничего, что говорило бы об усопших, лишь на двух могилах, виднелись выцветшие от времени искусственные цветы.

— По-видимому, недалеко когда-то была деревня, — нарушил тишину Митя. — Захоронения очень старые.

— Ладно, хватит, пойдемте отсюда, — Аня поежилась, потянула Стёпу за руку, чувствуя, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок. — Влад, тебя это тоже касается, пойдем!

Но тот лишь покачал головой в знак отказа и поманил их пальцем к себе:

— Смотрите, здесь надпись.

Ребята настороженно подошли ближе. На старом каменном с осыпавшимися углами надгробие стояли даты рождения и смерти.

— Тридцать четыре года, — прикинул Митя. — Девушка.

— Почему ты решил, что девушка? — Влад присел, внимательно рассматривая, почти исчезнувшую от времени надпись.

— Изображение? — неуверенно сказал Митя, показывая рукой перед собой.

Влад тряхнул головой, нахмурился, поднялся на ноги и приблизил свое лицо к надгробию. Всмотрелся. Действительно на каменном изваянии просматривалось лицо с длинными волосами. Женское?..

…Глаза черные и волосы черные, и мысли и душа у нее тоже черные, — прошелестела трава, прошипел над ухом ветер и Влад испуганно вздрогнул. Сделал шаг назад, обернулся к друзьям.

Анна испуганно вскрикнула.

У Влада жуткий взгляд — неживой, застывший. От этого его взгляда спина словно покрылась ледяной коркой, тихий страх прошелся по телу.

— Что с тобой? Ты как будто смерть свою увидел!

Значит, не показалось.

Влад вновь тряхнул головой, попытался взять себя в руки, но тело уже пробрала неприятная дрожь.

— Ты слышала? — спросил он сначала у Ани, а

потом кивнул парням: — А вы? Вы это слышали?

— Что слышали-то?! — спросил за всех Митя, не понимая, о чем идет речь.

— Не слышали?

— Нет. — Степан по инерции огляделся. — Так что?

— Да так, — поежился Влад, — померещилось что-то, словно шепот какой-то.

Осторожный шепот страха заставил Аню прижаться к Степану, а Марине стало совсем не по себе от этих разговоров и обстановки. Действительно, кладбище — не музей и нечего здесь высматривать.

— Пойдемте отсюда, холодать начинает, — она запахнула посильнее кофту. — Еще не хватало, дождь начнется!

Но ответить ей никто не успел, позади всех, раздался старый скрипучий голос, от чего парни вздрогнули, а девушки завизжали.

— Здесь ведьмы в земле лежат!

Ребята резко обернулись: неподалеку стояла старуха в темно-синем старушечьем платье и с опаской поглядывала в их сторону.

— Что?! — спросили почти все хором.

— Ведьмы, говорю! — прошептала та, искоса огляделась, как будто боясь, что кто-то еще её может услышать.

Бабка стояла, опершись о деревянную палку, держала в руке небольшое ведро. Она торопливо оглянулась на зеленый лес за спиной, как будто что-то услышала, затем снова тревожно посмотрела на ребят:

— А я, вот, грибы собираю. — Продолжила она, как ни в чем не бывало. — А вы, не бродите здесь, нечего вам тут делать! Говорю же, ведьма здесь похоронена! Плохое это место, гиблое.

— Ведьма? — Анна отшатнулась от могил, схватила Степана за руку. — Говорила, не стоит сюда идти!

— Ведьма. Да. — Прошептала старуха беззубым ртом. — Душа ее неупокоенная до сих пор мести жаждет, каждую ночь возвращается! Она же душу дьяволу продала, а теперь мается, покоя ей нет.

Девчонки снова вздрогнули, почувствовав, как холод добрался до позвоночника, впился ледяной спицей — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Интересное начало отдыха, ничего не скажешь!

Старуха тем временем перекрестилась, переступила с ноги на ногу, продолжила:

— А я смотрю, машина проехала, и вы к кладбищу идете. Мне любопытно стало, ну я и подошла. — Старуха с любопытством обсмотрела каждого. — А, здесь, до войны деревня была, вся сгорела, а кто не сгорел, умер от этих вот, — она показала пальцем на могилы. — Это мне еще мать моя рассказывала. Слухи об этом селе плохие ходили, да и до сих пор ходят.

— До сих пор? Какие? — спросил Влад, сердце вдруг забилось часто-часто. Марина, стоявшая рядом одернула его за рукав.

Старуха смерила Влада взглядом и, прищурившись, добавила:

— Так видят ее до сих пор. Она приходит в наш мир каждую ночь, новую жертву ищет. И каждый, кто повстречается с ней, до конца дней своих сам не свой, а тот, кто заговорит с ней — исчезает.

— Как это? — Стёпа удивленно вскинул брови.

— А вот так, — бабка пожала плечами, — забирает к себе и все — с концами! Нет их больше — ни живых, ни мертвых.