Миражи
Шрифт:
– Скажи, сколько он остался тебе должен, Майкл, и я прослежу, чтобы ты получил все сполна, – проговорила она и пошла прочь.
– Не слишком ли нос задираешь, Мэгги? – прошипел он ей вслед. – Смотри, как бы не кончить тебе так, как всем Девлинам! Гонору-то у вас много, а в делах вы слабаки.
– Не строй из себя пророка, Майкл Финни, – сухо отозвалась она. – Посмотрим еще, что впереди у семейства Девлинов. – И, высоко подняв голову, она быстро вышла через калитку и направилась прочь от церкви.
– Посмотрим,
Часть первая
ФРАНЧЕСКА – 1989
1
Франческа, как всегда, проснулась в шесть, едва только бледный свет начал просачиваться сквозь щели деревянных ставень. Она быстро выскользнула из постели, дрожа от утренней прохлады, натянула выгоревшую потертую кофтенку и распахнула ставни.
Небо окрасилось нежным голубым светом, а улицы Митановы в ожидании теплых солнечных лучей еще тонули в полумраке. Она вдохнула свежего утреннего воздуха и замерла, прислушиваясь, не донесется ли из комнаты отца каких-нибудь звуков. Там было тихо.
Она поспешно умылась ледяной водой из тазика, ополоснула грудь и плечи, потом оделась и застегнула ремешки сандалий.
Тихонько подойдя к двери, она бесшумно приоткрыла ее и выглянула за порог, осторожно ступила в гостиную, которая располагалась прямо над писчебумажной лавкой, которую они с отцом держали. Там она снова прислушалась – не раздастся ли из отцовской комнаты шума. Тишина.
Она подошла к плите, подбросила в топку угля и налила в кофейник воды. Потом на цыпочках подкралась к двери, ведущей в комнату отца, и приоткрыла ее. Отца в комнате не было. Девушка запела; это была мелодия, которую она слышала в церкви, но там музыка звучала громко и радостно, а она лишь тихонько мурлыкала себе под нос, боясь, чтобы не услышали.
Так, напевая, девушка смела пыль, приготовила кофе и вымыла пол. Лучи солнца, проникая в раскрытые окна, освещали золотым светом ее фигурку. Девушка торопилась покончить с делами и уйти из дому, пока город еще не проснулся.
Ну вот наконец все в порядке – комната чисто убрана. Девушка собрала в сумку книги, кофточку, положила туда краюху хлеба на завтрак и вышла за дверь. Но, заслышав на площадке тяжелые шаги отца, замерла на месте.
Не успела она оглянуться, ища, где бы спрятаться, как он увидел ее. Потрясая кулаком, он кричал ей что-то снизу пьяным голосом. За двадцать шагов, которые отделяли их друг от друга, девушка чувствовала его злобу. Ее сковал привычный ужас.
Слава Богу, ей удалось
Неуклюже ступая нетвердыми ногами, отец ввалился в дверь, сбив по пути столик со стоявшей на нем вазой с фруктами. Девушку он не заметил. С проклятьем поддав ногой валявшееся на полу яблоко, он протащился к себе в спальню и рухнул на кровать, распространяя вокруг отвратительный запах мочи и винного перегара.
Минутку подождав, Франческа подхватила сумку и, прижав ее к груди, сбежала с лестницы, вышла навстречу утренней свежести и помчалась, не оглядываясь, пока не оказалась далеко от дома.
Когда Франческа подошла к церковному двору, страхи уже были забыты. Солнце поднялось довольно высоко, и тени быстро исчезали, а воздух наполнялся теплом. Девушка присела на скамейку возле церкви, подставив обнаженные руки и лицо ласковым лучам. Услышав бой часов, она вскочила и заторопилась к просвирне. Отодвинув щеколду, Франческа вошла внутрь.
– А, Франческа, – окликнул ее отец Анжело. – Это ты, дитя мое?
Она прошла через темные сени в комнатку, где сидел священник.
– Да, падре, это я.
Она нежно коснулась губами щеки старика, сидевшего с газетой в руках.
Он похлопал ее по руке и посмотрел на нее. Длинные темные волосы мягкой густой волной рассыпались по ее плечам, на губах играла та особая полуулыбка, сдержанная и затаенно грустная, которая была свойственна только ей. От нее исходил аромат свежего утра и семнадцати лет; смотреть на эту юную чистую прелесть было для него удовольствием.
– Ну что, Франческа, принесла книжки, почитаешь мне?
– Конечно, падре, – ответила она и нахмурилась.
– Умница, – сказал он, шутливо погрозив пальцем. – А хмуришься зря. Английским нужно заниматься каждый день, иначе ничего не получится. Каждый день, поняла?
Она кивнула. «Каждый день». Потом с улыбкой открыла сумку и выложила книги на стол. Это был их ежедневный ритуал.
– А когда приходит служка?
– В полдевятого. Ужасный мальчишка. Приходится все за него переделывать. Но… – отец Анжело взглянул на часы. – У нас еще целый час. Начнем.
Он подвинул к себе стул.
– Сядь и дай мне скорее насладиться твоим английским.
Франческа рассмеялась.
– Как же ты похожа на свою мать, девочка. Ты больше англичанка, чем итальянка. Настоящая роза. Роза.
Он поцеловал себе кончики пальцев. При свете упавшего на ее лицо луча солнца глаза Франчески еще ярче зазеленели. Как же она напоминает мать, опять подумал старик. Жаль только, что она не в силах повлиять на Лено, как это удавалось Элизабет, которая одна только и могла обуздать его дикий нрав.